На фото Итин Вивиан Азарьевич - писатель, поэт, путешественник, общественный деятель.

Было время, когда имя Вивиана Итина тщательно вымарывалось из документов, статей, журнальных публикаций. А знавшие и уважавшие его прежде люди спешили избавиться от дарственных экземпляров первого издания "Страны Гонгури". Быть может, поэтому мало кто из живущих сегодня в Новосибирске знает, что автор первого советского научно-фантастического романа провел здесь большую часть своей творческой жизни.

Алексей Толстой со своей "хорошенькой и странной девушкой" Аэлитой опоздал как минимум на год. А имя мало известного Вивиана Азарьевича Итина, автора "Страны Гонгури", теперь уже навсегда вписано в энциклопедии советской фантастики под номером 1.

Литературную жизнь Новосибирска и всего края конца 20-х годов - начала 30-х без имени Вивиана Итина трудно себе представить. Возможно, что уже тогда, будучи одним из популярных писателей, автором фантастических повестей и документальных очерков, Итин понимал, в какое двоякое время он живет. Но как человек культурный, глубоко интеллигентный, он оставался верен себе и совершенно прямолинейно заявлял в одной из своих рецензий на творчество Николая Гумилева, расстрелянного в 1921 году: "Значение Гумилева и его влияние на современников огромно. Его смерть и для революционной России останется глубокой трагедией". Эти слова Итина в 28-м году станут аргументом для обоснования политической неблагонадежности редакции журнала "Сибирские огни".

Тем не менее, когда в Москву уехали "отцы-основатели" журнала Владимир Зазубрин и Лидия Сейфуллина и "Сибирские огни" пришли в упадок, попросту перестали издаваться, Итин своей энергией, своим старанием сумел возродить журнал. Он стал "собирателем литературных сил Сибири". Известные советские поэты Леонид Мартынов и Александр Смердов с гордостью называли Вивиана Азарьевича создателем новосибирской  писательской организации и своим Учителем.

"Вивиан" с латинского значит - "живой", "жизненный". Это распространенное у англичан имя сыну дал отец - адвокат из интеллигентной семьи, большой англоман и книжник Азарий Итин. Возможно, благодаря своему имени Вивиан, болевший в детстве костным туберкулезом, после длительного лечения в Крыму выжил. От имени, наверное, и живой нрав Вивиана Азарьевича, общительность, и все эти "поиски чудес". Итин участвовал в первых агитполетах по Сибири, в многочисленных экспедициях по Северному Морскому пути. По его сценарию в конце 20-х годов в Новосибирске был снят фильм о Севере. Итин был одержим идеей за одну навигацию добраться из Ленинграда во Владивосток. Его хорошо знал Отто Юльевич Шмидт, который ценил знания Итина, его приверженность Северу, и звал переехать в Москву. Вивиан Азарьевич Итин, вслед за Михаилом Ломоносовым, Менделеевым, чистосердечно считал, что за Севером будущее России, не зря же она фасадом своим повернута в страну вечных снегов…

В 1934 году на первом краевом съезде писателей Вивиана Итина избрали председателем правления Западно-Сибирского объединения писателей и делегатом 1-го Всесоюзного съезда писателей, который состоялся несколько месяцев спустя в Москве. Это был тот самый роковой съезд, больше половины делегатов которого было расстреляно чуть ли не сразу после форума.

Итина не трогали, пока был жив Горький. Но осенью 1937-го Вивиана Азарьевича с формулировкой "за связь с врагами народа" исключили из партии. А 30 апреля 1938 года за ним пришли…

Как фантаст, Итин обладал редким даром предвосхищения, предощущения событий. Подобно своему герою, Вивиан Азарьевич был расстрелян (по "шпионской" 58-й статье). Приговор привели в действие, как и в "Стране Гонгури": где-то под Красным Яром - "в красном бору, где красные ландыши"…

Мало кто знает, что Вивиан Итин был в середине 20-х годов одним из сильнейших шахматистов Новониколаевска.

Считается, что именно его произведение - первая изданная советская фантастика.

Где-то на форуме о нем уже было, по-моему!

Итин Вивиан Азарьевич

ЧЕЛОВЕК ИЗ СТРАНЫ ФАНТАЗИИ

№ 72(672) от 11.01.2004
Оказывается, собственный взгляд на будущее может стоить человеку жизни…
Было время, когда имя Вивиана Итина тщательно вымарывалось из документов, статей, журнальных публикаций. А знавшие и уважавшие его прежде люди спешили избавиться от дарственных экземпляров первого издания "Страны Гонгури". Быть может, поэтому мало кто из живущих сегодня в Новосибирске знает, что автор первого советского научно-фантастического романа провел здесь большую часть своей творческой жизни. Однако ни на одном из домов города не висит доска с именем этого знаменитого когда-то фантаста, поэта и очеркиста.

Вчера, 8 января 2004 года, исполнилось 110 лет со дня рождения Вивиана Азарьевича Итина. Эта дата осталась незамеченной, если не считать того, что Новосибирская студия телевидения в документальном цикле "Сибирская энциклопедия" подготовила видеофильм "Страна Фантазия", который и покажет завтра, 10 января, в 18-35 на канале РТР-НСТ.

Самым верным, пожалуй, хранителем всего, что связано с именем этого неординарного человека, можно назвать Наталью Вивиановну Шереметинскую - дочь Итина, которая живет в Новосибирске. Сохранилось, правда, немного: рукописи, переписка с Горьким, личные вещи писателя - все было изъято при его аресте и бесследно исчезло.

Окажись у меня в руках сейчас канское издание "Страны Гонгури", я бы решила: "Это просто  фантастика!". Действительно, увидеть эту книгу (отпечатанную на оберточной бумаге с обложкой из картона, в какой заворачивали сахарные "головы") сегодня можно лишь в питерской библиотеке имени Салтыкова-Щедрина или московской Ленинке. Книга, давно ставшая библиографической редкостью, была издана в провинциальном сибирском Канске в 1922 году.

Алексей Толстой со своей "хорошенькой и странной девушкой" Аэлитой опоздал как минимум на год. А имя мало известного Вивиана Азарьевича Итина, автора "Страны Гонгури", теперь уже навсегда вписано в энциклопедии советской фантастики под номером 1.  "…Я видел невообразимое смятение текучих людских масс на улицах  удивительного многолюдного города среди северных равнин, - писал Итин в только что освобожденном от колчаковцев городе от имени своего героя Гелия. -   Я иду среди них. И все мы поем одни и те же песни... Под песни жизни мы идем строить новую жизнь…  И нет больше невозможного, нет  невозможного… Но вот она изнанка воодушевления толп! …Это не жизнь, скорее это театр, проклятая игра таинственных злых сил. Какие это были силы - я не знал. Может быть, автор представления - величайшая любовь, режиссер - самоотвержение, а марионетки туго набитые самыми светлыми лозунгами? И в то же время было ясно, что все это  - зверство, дикость, безделие, все, что они презирали в самые просветленные минуты и против чего боролись, было неизлечимо, потому что составляло часть их же душ, и, сражаясь с чудовищами, они сами оставались чудовищами…"

Как фантаст, Итин обладал редким даром предвосхищения, предощущения событий. Подобно своему герою, Вивиан Азарьевич был расстрелян (по "шпионской" 58-й статье). Приговор привели в действие, как и в "Стране Гонгури": где-то под Красным Яром - "в красном бору, где красные ландыши"…

Подробности о жизни писателя читайте в этом номере.

Коллаж Натальи ЖУРАВЛЕВОЙ.

ЧЕЛОВЕК ИЗ СТРАНЫ ФАНТАЗИИ

"Пленение" Сибирью

"Шел третий год войны (1-й мировой). Я написал мой первый рассказ "Открытие Риэля", - вспоминал Вивиан Итин в предисловии к "Стране Гонгури". - Аналогия между Солнечной системой и атомом казалась в то время смелой. Я думал, что подобного представления достаточно, чтобы армии бросили оружие. Я был молод…".

С этим самым рассказом случилась целая история. Вивиан Итин учился тогда в петербургском университете на юридическом факультете и дружил с дочерью профессора М. А. Рейснера, той самой, которая годы спустя станет знаменитой журналисткой и писательницей. Лариса Рейснер и уговорила Итина отнести рассказ Максиму Горькому, который редактировал тогда журнал "Летопись". Рукопись Горькому понравилась, но… журнал прекратил свое существование до того времени, как в нем нашлось место для рассказа пробовавшего себя в писательстве студента. Итин пришел к Горькому с просьбой вернуть рукопись. Однако тот, отправившись на поиски в недра редакции, вернулся с пустыми руками и растерянным видом, объявив, что "Открытие Риэля" утеряно…

Наступил переворотный 17-й год. Судьба Итина, как и многих его современников, круто изменилась. Еще не окончив университета, он был приглашен на работу в Наркомюст. Участвовал в переезде  правительства в Москву. А в 1918-м, взяв отпуск, отправился домой - к маме в Уфу. Как вспоминали потом сестры Нина и Руфина, приехал Вивиан франтом - в одном белом костюме…  Здесь его и застал белочешский мятеж, расколовший страну надвое. Вернуться в Москву Вивиан не смог. Помолвка, связывавшая Ларису Рейснер и Вивиана Итина, была расторгнута волею судьбы - Лариса отправилась на Западный фронт, чтобы встретить там будущего автора "Оптимистической трагедии", стать прообразом "комиссара в юбке" и женой автора знаменитой киноэпопеи - Всеволода Вишневского. Вивиан же в качестве переводчика американской миссии Красного Креста попал на Восточный фронт, шел с красными отрядами по бескрайним сибирским просторам, мерз в тайге с партизанскими отрядами. Сибирь "пленила" Итина надолго, как потом оказалось, на всю оставшуюся жизнь.

…И если ночь вокруг темней,
Мы разбросаем маяками,
В тайге и пропасти степей,
Сердца, зажженные кострами…
Здесь будет центр всемирных
                         грез,
Здесь - в беспредельной
                  нашей шири!
И сказкой вспомнится гипноз
Пустынь таинственных Сибири.
Мечта иль явь? -
                наш путь один.
Дойдем, изнемогая в ранах.
Мы - в стихшем сердце
                    урагана -
Бродило будущих лавин…

("Солнце сердца", Вивиан Итин, 1923 год).

"Страна Гонгури"

Итин был человеком своего времени и в силу своего характера, вероятно, просто не мог оставаться в стороне от происходящего, отдаваясь ему всецело, так, словно это было частью его личной жизни. "В 1920 году я был "вридзавгуботюстом" (зав губернским отделом юстиции. - Прим. М. Ш.) в Красноярске. Это был первый год моей оседлой жизни, считая с 1917-го, - вспоминал Вивиан Азарьевич. - Я подписывал смертные приговоры в коллегии Губчека и выручал спешно приговоренных к смерти, председательствовал в "Реквизиционной комиссии" и вводил революционную законность, раздавал церковное вино - губздраву, колокола - губсовнархозу и руководил "комиссией по охране памятников искусства и старины", работавшей в связи с отделением церкви от государства… В Красноярске были поэты и я стал редактировать еженедельный литературный уголок, называвшийся "Цветы в тайге"".

В том же году Вивиан Итин женился на Агриппине Ивановне Чириковой, которая впоследствии родила ему дочь Ларису и сына по имени Солнце  (мальчик умер в раннем возрасте). А через год Вивиана Азарьевича "перебросили" по партийной линии в провинциальный Канск - поднимать политическую работу и выполнять задание Наркомюста - разыскивать похищенную нумизматическую коллекцию. Здесь-то он и получил копию утерянной некогда в "Летописи" рукописи рассказа "Открытие Риэля", сохранившуюся чудесным образом. Квартиры у "завагитпропа, завуроста, завполитпросвета, редактора местной газеты и председателя товарищеского суда" не было, жил он один, без семьи, в местном кинотеатре. Когда гас экран и зрители покидали заплеванный подсолнечной шелухой зал иллюзиона, Итин брал перо и при свете самодельной коптилки заглядывал в далекие миры, переписывая своего Риэля на новый лад, под  новым названием - "Страна Гонгури".

"…Ветра, в предвосхищенье бури,
Берут стремительный разгон
Туда, где имя речки Ури,
    таежной, звонкой речки Ури,
Звучит раскатисто, как гонг…".

"Гонг Ури! Объединенные стихотворным ритмом, эти слова прозвучали как единое целое, - писал в письме поэту Леониду Мартынову Итин. -  Кстати, в детстве я название романа Джека Лондона так и представлял - "Зовпредков". Вот и здесь получилось Гонгури. Что могло так называться? На это мне предстояло ответить долгими ночами над листом бумаги с карандашом в руке".

Тираж - около тысячи экземпляров, напечатана на оберточной бумаге, обложка - из картона, в какой заворачивали сахарные "головы", бледный шрифт. Такой была эта первая книга советской фантастики. Разошлась она быстро, потому что стоила по тем временам недорого - 20 тысяч рублей. "Экземпляров 700, наверное, купили канские мужики на цигарки", - писал  Итин Горькому. Прочитав экземпляр канского издания "Страны Гонгури", мэтр социалистического реализма Максим Горький заметил молодому соратнику по перу: "Пожалуй, вы смогли  бы хорошо писать "фантастические" рассказы. Наша фантастическая действительность этого требует…".

По законам сердца

Работавшие с Итиным вспоминали, что был он прекрасным оратором, способным увлечь и убедить слушателей, честным судьей, не раз повторявшим, что общество будущего "будет построено по законам сердца". И судя по тому, что в Канске до сих пор существует литературный кружок "Страна Гонгури", Итин был действительно неординарной личностью, успев за год своей жизни оставить о себе память на многие десятилетия. 

В 1922 году Итина направили на работу в Сибкрайиздат, находившийся в  Новониколаевске. Здесь только что стал выходить журнал "Сибирские огни" - второй после питерской "Красной нови" литературный журнал Страны Советов. Вивиан Азарьевич долгое время редактировал отдел поэзии "Сибирских огней", писал рецензии, после стал ответственным секретарем журнала.

Литературную жизнь Новосибирска и всего края конца 20-х годов - начала 30-х без имени Вивиана Итина трудно себе представить. Возможно, что уже тогда, будучи одним из популярных писателей, автором фантастических повестей и документальных очерков, Итин понимал, в какое двоякое время он живет. Но как человек культурный, глубоко интеллигентный, он оставался верен себе и совершенно прямолинейно заявлял в одной из своих рецензий на творчество Николая Гумилева, расстрелянного в 1921 году: "Значение Гумилева и его влияние на современников огромно. Его смерть и для революционной России останется глубокой трагедией". Эти слова Итина в 28-м году станут аргументом для обоснования политической неблагонадежности редакции журнала "Сибирские огни".

Тем не менее, когда в Москву уехали "отцы-основатели" журнала Владимир Зазубрин и Лидия Сейфуллина и "Сибирские огни" пришли в упадок, попросту перестали издаваться, Итин своей энергией, своим старанием сумел возродить журнал. Он стал "собирателем литературных сил Сибири". Известные советские поэты Леонид Мартынов и Александр Смердов с гордостью называли Вивиана Азарьевича создателем новосибирской  писательской организации и своим Учителем.

"Я был искателем чудес…"

"Вивиан" с латинского значит - "живой", "жизненный". Это распространенное у англичан имя сыну дал отец - адвокат из интеллигентной семьи, большой англоман и книжник Азарий Итин. Возможно, благодаря своему имени Вивиан, болевший в детстве костным туберкулезом, после длительного лечения в Крыму выжил. От имени, наверное, и живой нрав Вивиана Азарьевича, общительность, и все эти "поиски чудес". Итин участвовал в первых агитполетах по Сибири, в многочисленных экспедициях по Северному Морскому пути. По его сценарию в конце 20-х годов в Новосибирске был снят фильм о Севере. Итин был одержим идеей за одну навигацию добраться из Ленинграда во Владивосток. Его хорошо знал Отто Юльевич Шмидт, который ценил знания Итина, его приверженность Северу, и звал переехать в Москву. Вивиан Азарьевич Итин, вслед за Михаилом Ломоносовым, Менделеевым, чистосердечно считал, что за Севером будущее России, не зря же она фасадом своим повернута в страну вечных снегов…

В одной из экспедиций к Карскому морю Вивиана Итина сопровождала юная особа. То была последняя любовь поэта. Новосибирская художница из дворянской семьи Ольга Ананьевна Шереметинская (на фото вверху)...

- Отец встретил маму, когда ей было всего 17 лет, и очень полюбил ее, - рассказывает Наталья Вивиановна Шереметинская. - Он трогательно ухаживал за ней два года. Из семьи, где росла дочь, он уже ушел. Лариса потом практически росла в нашей семье. Она была старше меня на пять лет, и отец не делал между нами разницы. Сейчас Лариса живет в Америке, куда эмигрировала в 90-х годах вместе со своим сыном…  У меня же осталось очень доброе впечатление об отце. Он играл со мной, рассказывал романы Уэльса, хотя мне было всего-то лет пять-шесть. А когда мне исполнилось восемь, папу забрали. Я узнала об этом, уже учась в старших классах, все это время мама говорила, что папа в экспедиции…

"Мой отец влюблен был в свет
                       и ветер,
Голубой арктический простор,
Где все лето солнце ярко
                     светит
И торосы кораблю в упор.
Привозил он звон полярной стужи
И влюбленность в дальние края.
Север был ему не меньше нужен,
Чем наш дом, любимая семья.
А потом рассказы в кабинете
Про оленей, тундру,
                 лук и стрелы.
Папы нет давно уже на свете,
Был убит, как враг осатанелый.
Был расстрелян,
            а потом оправдан
За отсутствием состава
                  преступлений
Лишь за то, что жил всегда
                     по правде
И любил свой Север и оленей…".

"Шпион"-романтик

Семья жила на улице Сталина, ныне - Ленина. Сначала в одной комнате - Вивиан Азарьевич был человеком скромным и никаких привилегий для себя не искал. Но как-то пришел управдом, увидел, что такой "знаменитый писатель, как Итин" живет в одной комнате, и вскоре семье выделили трехкомнатную квартиру в этом же доме. С тех пор квартира № 2 по улице Сталина, 3/5 стала наиболее посещаемой: сюда собирались молодые поэты и солидные прозаики.

- Отец беседовал с ними в своем кабинете, потом все выходили в большую комнату. И бабушка (из Шереметинских) играла на пианино фокстроты и танго, - рассказывает Наталья Вивиановна. - Я помню Леонида Мартынова. У бабушки был альбом, где гости оставляли свои послания, Мартынов вписал туда свой экспромт. Было у него и посвящение мне: "Наташа только мучит кашу, смотреть противно на Наташу…".

В 1934 году на первом краевом съезде писателей Вивиана Итина избрали председателем правления Западно-Сибирского объединения писателей и делегатом 1-го Всесоюзного съезда писателей, который состоялся несколько месяцев спустя в Москве. Это был тот самый роковой съезд, больше половины делегатов которого было расстреляно чуть ли не сразу после форума. Открыв в 1984 году журнал "Огонек", Наталья Вивиановна с удивлением обнаружила на фотографии (снимок в центре) среди сибирских писателей - участников I съезда писателей, окружавших Максима Горького, своего отца. "Горький не столько фотографировался, сколько увлеченно говорил с отцом, стоявшим за его спиной и склонившимся к мэтру…".

Итина не трогали, пока был жив Горький. Но осенью 1937-го Вивиана Азарьевича с формулировкой "за связь с врагами народа" исключили из партии. А 30 апреля 1938 года за ним пришли…

- Ему инкриминировали шпионаж, - рассказывает Наталья Вивиановна. - Будучи в экспедициях они часто заходили в порты заправляться: на Японские острова, Шпицберген, откуда он привез мне чудесную белую шубку и фарфоровую куклу. Потом в это время в нашем городе было немало консульств и миссий иностранных государств. Отец, как человек, знавший английский язык в совершенстве, участвовал в переговорах, просто общался с иностранцами. А еще в доносе, по которому отца арестовали, говорилось, будто бы у нас под видом вечеринок собиралось какое-то общество, действовал  шпионский центр… Когда отца арестовали, писатели перестали с нами общаться, как говорила мама, завидев нас,  переходили на другую сторону улицы. Ее поддержали только художники...

Новосибирск в глазах Итина был городом будущего, как он себе это представлял. Быстрый рост города в 30-х способствовал распространению таких взглядов. Тогда это действительно был один из передовых индустриальных центров, который развивался, в котором была промышленность. Известно, что Итин принимал активное участие в выборе нового названия для Новониколаевска, и прошел его вариант. А нынешний Новосибирск и не помнит, что был такой писатель…

- Кафедра филологии Томского университета в свое время выпустила статью в "Университетском вестнике", - говорит Наталья Вивиановна. - Есть там утверждение, что новосибирские писатели к памяти Вивиана Итина относятся очень небрежно, и неправильно истолковывают  его роль в развитии литературы и становлении писательской организации в регионе, а еще: что придет время, когда имя Итина снова будет известно и почитаемо…

Марина ШАБАНОВА.
Фото Виталия МИХАЙЛОВА.

Дети из хора ДДК имени Пичугина ждали нашего приезда в мороз часа два: пробки на дорогах, съемочная группа опаздывала. А они так чудесно спели "Далека-далеко" из старого фильма про Буратино. Итин-Симонян (актер "Глобуса") шел по заснеженного Обскому морю, словно призрак какой-то лучшей жизни), ощущения от всей этой истории с Вивианом Азарьевичем Итиным осталось до сих пор -- светло-грустное пронзительное. 

За это, Наташа, Владимир Ильич назвал их нехорошим словом. Не помню, как, только первую букву помню : Г. 
А ребятишки поют красиво!

Отредактировано АндрейКА (13-07-2015 22:46:52)

В архиве оригинал не нашел. Взял из верстки полосы.

Ольга Шереметинская.

Наталья Вивиановна Шереметинская.

Отредактировано Палыч (14-07-2015 14:26:54)

Хотелось бы уточнить чисто наш вопрос. Какой адрес дома сейчас?

лучше гуглится по альтернативному названию Открытие Риэля т.к. еще поиск выдает другую книгу Савин Влад - Страна Гонгури

Отредактировано Александр77 (25-05-2016 16:21:59)

Достижение. Турнир на звание сильнейшего игрока Новониколаевска. 1925.

Ну и сразу уморили. Там с 2-х недель дети могли быть.

От глаз новосибирских коллекционеров-краеведов достойные люди не скроются... Мои "пять копеек".

Итин был против Ново-Сибирска, он был за Ново-Ленинск