ВЕНДЕР БОЛЕСЛАВ ИВАНОВИЧ
Врач в конце ХIХ – начале ХХ в.
Wender Bolesław – lekarz pod koniec XIX – na początku XX stulecia

Родился около 1859 г. (в 1910 г. – 51 год). Происходил из мещан Люблинской губер-
нии. По окончании в 1885 г. Варшавского университета со степенью лекаря в 1890 г. был
по резолюции начальника Люблинской губернии назначен Белгорайским городовым вра-
чом. В 1892 г. по прошению томским губернатором принят на службу участковым врачом
села Крутихинского Бурлинской волости Барнаульского уезда. В 1893 г. переведен горо-
довым врачом в г. Колывань. Помимо основной службы с 1895 по 1900 г. бесплатно ис-
полнял обязанности врача местного городского двухклассного училища. В 1896 г. по вы-
слуге лет пожалован чином титулярного советника, в 1897 г. – коллежского асессора, в
1898 г. – надворного советника, в 1901 г. – коллежского советника. В 1898 г. за выслугу в
Сибири первых пяти лет ему было назначено прибавочное жалованье в размере 90 руб. в
год, а распоряжением товарища министра Министерства внутренних дел от 24 апреля
1902 г. за выслугу в Сибири второго пятилетия прибавка к жалованью была увеличена до
240 руб. в год. В 1898 г. при реорганизации штатов по врачебной части из городовых вра-
чей был переведен в участковые врачи. Проживая в Колывани, вел фенологические на-
блюдения за климатом, а результаты своих наблюдений отсылал в Николаевскую Глав-
ную физическую обсерваторию в Санкт-Петербурге. За эту работу конференцией Импе-
раторской академии наук «за заслуги по исследованию климата России» в марте 1899 г.
был утвержден корреспондентом Главной физической обсерватории с правом ношения
специального знака. Сообщая ему об этом письмом, директор обсерватории академик
М. Рыкачев выражал надежду, что и в будущем он продолжит свою столь полезную об-
ществу и науке работу, которая «поспособствует конечному решению столь многих во-
просов, равно интересных как для науки, так и для обыденной жизни». В 1901 г. Вендер
был отпущен в оплачиваемый 4-месячный отпуск для выезда в Европейскую Россию и за
границу с научной целью. В своем прошении на отпуск он указывал, что хотел бы изу-
чить бактериологию и усовершенствоваться в лечении глазных болезней. «Знание бакте-
риологии, – писал Вендер, – в настоящее время для врача, который хочет следить за на-
укою, необходимо». Вернувшись из отпуска, во время которого побывал в Кракове и оз-
накомился в Королевском институте гигиены Ягелонского университета с методами ле-
чения болезни бешенства у людей по методу Пастера, выступил с ходатайством открыть
в Колывани за собственный счет станцию для лечения бешенства посредством предохра-
нительных прививок, представив разработанный устав лечебницы. Губернский врачеб-
ный инспектор, находя эту инициативу полезной, так как до этого всех искусанных бе-
шенными собаками приходилось отсылать в Самару, поддержал просьбу об открытии в
Колывани первой в губернии водолечебницы от бешенства. Устав лечебницы утвердил
товарищ министра министерства внутренних дел Зиновьев. К началу 1903 г. лечебница
была готова к приему больных. Производивший по распоряжению губернатора 7 января
1903 г. осмотр готовой к открытию лечебницы помощник врачебного инспектора стат-
ский советник Иустин Березницкий в акте осмотра отметил, что лечебница в г. Колывани
по Ивановской улице в арендуемом двухэтажном доме мещанина Лукьянова состоит из
трех комнат на верхнем этаже и помещений на нижнем этаже, «инструменты и приборы
содержатся в соответственном порядке и в педантической чистоте, количество их доста-
точное с некоторым запасом…». 10 января 1903 г. в заседании общего присутствия гу-
бернского правления Вендер получил разрешение на открытие в Колывани Пастеровской
станции. Согласно представленному подробнейшему отчету в первый же год существо-
вания лечебницы в ней прошли лечение 179 человек из Томской, Иркутской, Енисейской
губерний, Семипалатинской и Забайкальской областей. С финансовой же стороны стан-
ция сработала не столь успешно. Так, на содержание лечебницы было израсходовано
2889 руб. 10 коп., а доход составил 2622 руб. 60 коп. В итоге получилось 266 руб. 50 коп.
убытка. Это при том, что себе Вендер никакого содержания за работу в лечебнице не на-
числял. В отчете было указано, что станция не получала никаких субсидий и содержа-
лась исключительно на средства учредителя – врача Вендера и те суммы, которые были
получены за лечение. В мае 1904 г. он обратился во врачебное отделение с просьбой о
ходатайстве перед губернатором о выдаче пособия в размере понесенных убытков по со-
держанию Пастеровской станции. Своим ответом томский губернатор уведомил Вендера
о том, что ознакомился с отчетом о деятельности устроенной в Колывани Пастеровской
станции и весьма доволен ее результатами и выразил врачу Вендеру «искреннюю при-
знательность за столь полезную деятельность, сопряженную к тому же со значительны-
ми личными материальными затратами» и обещал оказать ему содействие в выдаче про-
симого пособия «только по выяснении остатков от исполнения смет текущего года».
Причины столь неудачного финансового баланса работы лечебницы Вендер видел в том,
что была установлена весьма незначительная плата за лечение льготных больных, на-
правляемых на лечение правительственными учреждениями – всего 10 руб. При такой
плате, указывал в своем рапорте Вендер, лечебница может окупиться только при количе-
стве больных не менее 300 человек, тогда как лечение в первый год прошли только 179
человек. Причины столь сравнительно незначительного, на его взгляд, количества боль-
ных, прошедших лечение в его водолечебнице, он видел пока в недостаточной информи-
рованности властей сибирских губерний о существовании в Колывани данной лечебни-
цы. В подтверждение этому указывал, что значительная часть больных из Енисейской
губернии отправлялась по-прежнему в Самару, что обошлось казне на 52 руб. 62 коп.
дороже за каждого больного по сравнению с тем, если бы они прошли лечение в Колыва-
ни. Не имея сведений о том, получил ли просимое пособие врач Вендер, только отметим,
что буквально через два года существование Пастеровской станции в Колывани разреши-
лось само собой, так как в 1906 г. было запроектировано открытие в Томске Бактериоло-
гического института при Императорском университете. Конкурировать с создаваемым в
Томске институтом Вендер был не в состоянии и не имел желания. В 1906 г. лечебница в
Колывани была закрыта, а ее создатель обратился с прошением к губернатору о зачисле-
нии его кандидатом на возможную вакантную должность старшего врача больницы ве-
домства общественного призрения в Томске, указав, что безвыездно служит сельским
врачом в губернии с 1892 года и за это время частые разъезды по участку по проселоч-
ным дорогам в течение 14 лет подорвали его здоровье. Переехать в Томск побуждают его
также семейные обстоятельства и закрытие в Колывани его лечебницы. 1 сентября 1906
г. он был принят на службу преподавателем Томской акушерско-фельдшерской школы,
где помимо специальных предметов преподавал также латинский язык. Помимо этого по
вольному найму 1 августа 1906 г. был принят на службу в созданный в Томске Бактерио-
логический институт в качестве заведующего Пастеровским отделением института, но
прослужил здесь только до 8 ноября 1907 г. и вынужден был покинуть это учреждение в
не очень простых для себя обстоятельствах, о чем повествование будет ниже. В начале
1907 г. «за воздатие усердной и беспорочной службы в продолжении 20 лет в одной и той
же должности» он был высочайше пожалован орденом Святой Анны III степени. В сере-
дине февраля 1908 г. по предписанию губернатора и телеграммы товарища министра
Кржижановского, как специалист бактериолог, Вендер выезжал в Ново-Алейскую и Ча-
рышскую волости Змеиногорского уезда вместе с врачебным инспектором П. И. Месса-
рошем для обследования и установления диагноза эпидемии холеры, а в случае под-
тверждения диагноза – предотвращения эпидемии. В 1908 г. против него было выдвинуто
обвинение со стороны руководства университета в том, что, служа по вольному найму в
Бактериологическом институте им. Чуриных в качестве заведующего Пастеровским от-
делением, он якобы допустил «неправильные действия» при сборе денег за лечение лиц,
укушенных бешеными животными. Обвинялся в том, что из получаемых «от разных лиц
и учреждений денежных взносов употребил на свои надобности 230 руб.». В результате
длительного судебного расследования его вина не была доказана, и уголовное преследо-
вание в отношении его решением Омской судебной палаты от 22 февраля 1912 г. было
прекращено. Доброе имя врача Вендера было восстановлено, но окончательно подорвало
здоровье. Еще в ходе судебного разбирательства в конце января 1910 г. он подал на имя
директора школы Закоурцева прошение об увольнении с 1 февраля 1910 г. в отставку по
состоянию здоровья и написал прошение на высочайшее имя о назначении пенсии в уси-
ленном размере по состоянию здоровья. Лечивший его профессор Мыш уведомил вра-
чебную управу, что преподаватель врачебно-фельдшерской школы Вендер проходит у
него лечение по поводу артериосклероза левой нижней конечности. По мнению профес-
сора, упомянутое заболевание сосудов ноги у больного «грозит возможностью омертве-
ния ноги и требует продолжительного лечения», а также то, что данная болезнь может
«находиться в прямой причинной зависимости с климатическими условиями Сибири и
характером бывших служебных обязанностей Вендера как участкового врача, связанных
с частыми разъездами». В итоге прошение об отставке было немедленно удовлетворено,
и он был уволен в отставку с мундиром, занимаемой должности присвоенным, а проше-
ние о пенсии врачебная управа приостановила до окончания судебного разбирательства.
Только в конце 1912 г. врачебная управа рассчитала ему пенсию в размере 840 руб. в год
и направила соответствующие бумаги по принадлежности в Министерство финансов.
Живя в Томске, Вендер принимал активное участие в жизни томской полонии и являлся
устроителем в 1908 г. многих вечеров и спектаклей на польском языке. Так, в ГАТО со-
хранилось его прошение губернатору от 21 апреля 1908 г. разрешить к постановке люби-
тельский спектакль на польском языке в помещении Kоммерческого собрания, чистый
сбор от которого должен был поступить в пользу детских колоний при Обществе содей-
ствия физическому развитию в г. Томске. Он также был одним из активистов Литератур-
но-музыкально-драматического общества г. Томска и в 1914 г. являлся его председателем.
Был женат на Станиславе, урожденной Котарской. Имел сына Мечислава-Генриха
(5.01.1886 г. р.), дочь Станиславу (10.04.1883 г. р.). Вся семья была католического верои-
споведания. В Колывани имел в собственности деревянный дом, предлагавшийся к про-
даже в 1903 г. под местную сельскую лечебницу. В Томске имел в собственности два
двухэтажных деревянных дома на каменном фундаменте, которые в 1910 г. в период его
болезни и необходимости средств на лечение за границей были заложены в Нижегород-
ско-Самарском земельном банке и оценивались в 13800 руб. На май 1913 г. проживал в
Томске по ул. Магистратской, № 25. Сын Мечислав в 1907 г. после окончания реального
училища в г. Барнауле поступил в Томский технологический институт, затем перевелся
на юридический факультет Томского университета. В 1912 г. служил канцелярским слу-
жителем Томской казенной палаты. Дочь Станислава, окончив Мариинскую гимназию со
спецклассом, в 1902 г. поступила служить аптекарской ученицей в Колыванскую аптеку,
а в 1904–1905 гг. проходила службу в качестве аптекарской ученицы в томской аптеке
ведомства общественного призрения.
Источ. и лит.: ГАТО. Ф. 3. Оп. 40. Д. 319. Л. 1–38; Д. 588. Л. 1–13; Д. 601. Л. 1–108;
Ф. 102. Оп. 4. Д. 366. Л. 1–24; Ф. 3. Оп. 2. Д. 6311. Л. 320, 547; Ф. 3. Оп. 41. Д. 639. Л. 1–4;
Памятная книжка Томской губернии на 1914 г. С. 103.