Вы и там были...

ДАМЫ И ГОСПОДА!(Да простит меня Модератор  ) Ищу спонсора на проведение архивных исследований по Б.С.Масленникову и ОПКБ-14 (занималось разработкой и внедрением оборудования для шахт Кузбасса). Сумма небольшая, порядка 10.000 руб.  Все официально, т.е. договор, док-ты по оплате и т.д. Может, у кого есть какие-либо мысли? Давайте не просто любить нашу Историю...

Добрый день, дорогие друзья!
За те полтора года, как я нашел могилу Н.К.Бахрушиной (гражданской супруги Б.С. Масленикова), я все-таки пришел к окончательному мнению, что рядом с ее могилой находится могила Бориса Семеновича.
После публикации в нашей Комсомолке http://www.kp.ru/daily/26141.7/3031666/   я получил несколько звонков. Одна из позвонивших, Нина Федоровна, поведала мне очень много из жизни Нины Константиновны. В общем, ее рассказ окончательно утвердил меня в мысли, что подхоронена она могла быть только к супругу. Точно подтвердить или опровергнуть это могли бы внучатые племяники Б.С. (внуки Виталия Семеновича Масленикова). Я ищу их, но надежды немного. Косвенных же доказательств достаточно, чтобы утверждать вышесказанное.
На неделе позвонил в Питер Лебедеву Виталию Владиславовичу и, в его лице, ознакомил нашу авиационную историческую общественность с этой новостью.

В общем, весной (19 апреля у Б.С. день Рождения) планирую поехать на кладбище и обозначить могилу, а то, не ровен час, снесут. Если есть добровольцы, буду признателен. Если у кого есть какие предложения, вопросы - пишите.

Оля, а можно Вас попросить о следующем: в заголовке темы изменить "Масленников" на "Маслеников". Это однозначно, этому есть 100-процентное подтверждение. У меня что-то не получились.

Отредактировано АндрейКА (09-04-2014 21:40:14)

Оля, я выложу обязательно документы. Это "Аттестат...", выданный его отцу, Семену Ивановичу Масленикову Отделом Минфина, несколько документов самого Б.С., требующих предъявления паспорта (анкеты на выезд, документы дела, постановление тройки и т.д.). Сам он был человек весьма оригинальный, писал и так, и так. День Рождения в Сибири отмечал не 19 (как в Москве), а 20 апреля. А вот брат, вероятно, так Масленниковым и остался. Другого написания я не видел, по крайней мере. Кстати, как и с Седовым Я.И. В прессе и во всей литературе он Седов либо Серов-Седов.

Ну вот, наконец-то загрузил. Документ ОЧЕНЬ серьезный, Охранка знала все.

И еще. Письмо генерал-лейтенанту (?) Ивкову. Это к тому фото, Наташа, о котором мы говорили.

Еще вот. Это патент на его изобретение в синематографе, Франция.

Отредактировано АндрейКА (12-04-2014 22:08:42)

Дорогие друзья!
Жаркое лето 2014 года позволило закончить статью об одном из самых ярких представителей плеяды российских авиаторов. Спасибо всем форумчанам, которые делом и словом помогли в этой работе. Фото, которые имею право выложить, будут чуть позже.
С уважением, Курдюков Андрей.

                                                                                                     Авиатор Борис Маслеников.
                                         
И опять, как и в случае с Яковом Ивановичем Серовым (Седовым)[1], мне приходится начинать с фамилии героя повествования. Так вот, на руках у меня копия  Аттестата, выданного Учебным Отделом Учреждений Министерства Финансов  03 августа 1904 года отцу Бориса Семеновича, статскому советнику Семену Ивановичу Масленикову.[2] Именно так, с одной буквой «н». Во всех же дореволюционных публикациях, во всей исторической литературе фамилия авиатора пишется с двумя «н» - Масленников. Сам он писал так же по разному - и с одной, и с двумя, но во всех серьезных документах, которые требовали впоследствии предъявления паспорта либо были составлены по паспорту («Патент на изобретение» от 20.01.1910 года, выданный во Франции[3]; «Донесение Начальнику Московского Охранного отделения», 1911 год [4]; «Заявление» на выезд из СССР, 1928 год[5]; Уголовное дело № 14219, 1938 год[6]; многочисленные жалобы и заявления супруги авиатора на имя Л.П.Берии и К.Е.Ворошилова на пересмотр вышеуказанного дела, 1939, 1940г.г.[7]; «Учетно-алфавитная карточка осужденного»[8] и многие другие документы) четко написано: Маслеников. Поэтому далее в авторском тексте буду писать «Маслеников»,  цитируя же - так, как написано  в документе. Как, впрочем, и даты, дабы не ошибиться в пересчетах.
С днем рождения опять не так просто. Из вышеупомянутого «Аттестата…» однозначно следует: 19 апреля 1887 года. В так же упомянутом «Заявлении» на выезд из СССР» он сам пишет: 20 апреля 1887 года. Надо полагать, что в паспорте того времени указывался только год рождения. Ладно, он не стал корректировать дату при переходе на новое исчисление, это понятно, так поступали многие в то время. Но так как писался этот документ в Сибири, он… передвинул  дату рождения, вероятно, с учетом часовых поясов!? Не мог же он забыть день своего рождения? С юмором у него было, похоже, все нормально, в этом мы убедимся еще не раз.
Место рождения. С этим проще, везде значится Москва.
Ну, а теперь перейдем к повествованию.
«Начальнику Якутского управления гражданской авиации тов. Дергилеву И.С.
07 сентября 1990 г.
На Ваше письмо, адресованное Председателю КГБ СССР тов. Крючкову В.А., сообщаем, что в Управлении КГБ СССР по Новосибирской области в отношении Масленникова Б.С. имеются следующие сведения...»[9]   
Борис Семенович Маслеников. Если бы не оттепель конца 80-х, то имя это на долгое время кануло бы  в бездонный омут тайн нашей Истории. По крайней мере, большая часть биографии человека, так много сделавшего для становления нашей авиации.
Талантливый предприниматель и организатор (намеренно ставлю на первое место, потом станет ясно, почему), один из первых авиаторов России, изобретатель Борис Семенович Маслеников родился в Москве 19 апреля 1887-го года в семье Маслениковых Семена Ивановича (на 1887 год - коллежского асессора со старшинством , 8 класс «Табеля о рангах») и Ольги Августовны ( в девичестве Каспар )[10].
Семья была большая, были еще два брата - Владимир (27.05.1870), Виталий   (19.11.1880) и сестра Анна (30.06.1885)[11].
Окончил реальное училище Воскресенского, Мюнхенскую школу живописи.  В 1907 году поступил на математический факультет Московского  университета, но, как пошутил много позже в одной из анкет, «недоокончил» его, проучившись до третьего курса. Владел немецким и французским языками. Ему прочили большое будущее как ученому – его преподавателями были Петр Николаевич Лебедев и Николай Егорович Жуковский, но он выбрал… авиацию. Поехал во Францию, где, отучившись у инструктора Андре и успешно сдав экзамен на звание пилота-авиатора (диплом № 325 от 8 ноября 1910-й год), купил  аппарат  «Фарман -4».[12]
С этого момента в жизни молодого авиатора начинается весьма насыщенная и напряженная полоса. Именно здесь и проявились его организаторские и предпринимательские способности, кипучая энергия. Судите сами.
Уже через несколько дней после получения диплома, в середине ноября 1910 года Маслеников едет, по приглашению,  в Болгарию. Борис Семенович стал первым, совершившим удачные полеты на Балканах (15 - 30 ноября) - все предыдущие попытки других авиаторов оканчивались неудачей. Полеты его «пользовались громадным успехом не только среди публики, но и среди правительственных и военных кругов Болгарии… «Царь Фердинанд два раза поднимался со мной на аэроплане, катались сыновья Фердинанда (Борис и Кирилл – автор), депутаты собрания и министры».  После, по договоренности с военным ведомством, обучил летному делу офицеров болгарской армии  Золоторева и Иванова, впоследствии ставшими  известными авиаторами. Сборы от одного из показательных выступлений в размере 5000 франков пилот пожертвовал организованному им же первому в стране аэроклубу. За все вышеперечисленное 10 февраля 1911-го года награжден Кавалерским крестом с короной «За гражданские заслуги».[13]
После Болгарии Маслеников, по приглашению уже Сербского военного министра, прибыл в Сербию, где совершает ряд полетов в г. Баница (близ Белграда) и обучает полетам военных офицеров. Один из его учеников, капитан Милетич, стал начальником первой авиационной школы в Сербии. Кроме того, авиатор несколько раз был приглашен ко двору короля Петра, в присутствии которого совершал полеты с королевичем Георгием. За демонстрацию достижений авиации награжден орденом «Святого Саввы» 5-й степени.[14]
После Сербии авиатор два месяца провел с показательными полетами в Турции (Сан-Стефано). Отношения между Османской империей и другими балканскими государствами были уже весьма напряженными, но бизнес есть бизнес.[15]
Если верить газете «Русское слово», № 146, то была еще поездка в Грецию: «Белград, 27, ХII -9,I. Русский авиатор Масленников, сделавший ряд удачных полетов на биплане, уехал в Салоники». Подтверждения его полетов там я не нашел.
Кроме того, в некоторых старых публикациях пишется, что он принимал участие в авиационных выступлениях в городах Жювези и Руане. Я изучил «Календарь аэронавтики» за 1910 год[16], выступления проходили с 5 по 12 июня в Жювези (затем, здесь же, со 2 по 9 октября) и с 19 по 26 июня в Руане. Получается, что в 1910 году он участвовать как авиатор в этих соревнованиях не мог - без диплома не допустили бы. Возможно, он просто присутствовал на этих состязаниях как зритель, так что спишем этот факт на фантазии прессы. Кстати, примерно так же приукрасили журналисты в 1911 году и биографию выше упомянутого Якова Ивановича Серова (Седова) во время его полетов на Дальнем Востоке и в Сибири.
Весной 1911 года Маслеников возвращается на Родину. Надо готовиться к предстоящим в России состязаниям. В планах, вероятно, уже тогда было и открытие собственной авиационной школы. В это же время шел пароходом в Россию купленный во Франции «Фарман». 

«Секретно.
Начальнику Московского Охранного Отделения.
По донесению Помощника Начальника Одесского Жандармского Управления в Одесском порту, 8 сего марта на германском пароходе «Терапия» доставлен из Германии в Одесскую Таможню на имя авиатора Бориса Семенова Масленикова, жительствующего в г. Москве, Старая Басманная № 4, 62,  два места аэроплана с принадлежностями, каковой груз, вследствие поданного названным Маслениковым в Одесскую Таможню прошения, 12 марта отправлен транзитом по железной дороге без досмотра в Одессе в Московскую Таможню на имя того же Масленикова.
Об изложенном Департамент Полиции уведомляет Ваше Высокоблагородие в дополнение к циркуляру от 12 августа 1909 года за № 134510.
Исп. об. Вице-Директора : Виссарионов».[17]

Хотелось бы прокомментировать данный документ. Упомянутым в донесении  циркуляром царское правительство начало борьбу с воздушным терроризмом более века назад. Все, что было связано с полетами летательных аппаратов как легче, так и тяжелее воздуха, попадало в поле зрения охранки. Поводов к появлению такого документа наши революционеры давали предостаточно.

Как человек контактный, Маслеников знаком был, вероятно, со многими неблагонадежными, с точки зрения власти, людьми. И, можно предположить, в начале 1910 года Борис Семенович попал под внимание царской охранки. Вывод этот я сделал, сопоставив  следующие факты:
на «Заявлении» по поводу разрешения на выезд за границу от декабря 1927 года стоит: «Отказать. Проходил по разработкам шпионажа. В данное время ведет сомнительные знакомства»;[18]
в Уголовном деле № 14219 говорится, что Маслеников работал на немецкую разведку, контактирую с председателем страхового общества «Россия» Германом Васильевичем Бергом, с которым познакомился в 1916 году;
в  двух или трех протоколах допроса этого же дела резанул глаз следующий вопрос: «Что вам сказал перед отъездом в Европу капитан Мациевич?».
Хотелось бы напомнить, что Лев Макарович Мациевич стал первой жертвой российской авиации, разбившись в Петербурге в сентябре 1910 года. А за день до своей гибели он поднял в воздух Петра Аркадьевича Столыпина и, по одной из существовавших в то время устойчивых версий, должен был разбиться вместе с ним. Причем из доклада директора департамента полиции Столыпин уже знал, что «именно этот офицер, будучи в Париже, весьма тесно сошелся с революционерами-эмигрантами и вступил в некую боевую террористическую организацию».[19] Что имел в виду следователь НКВД, задавая этот вопрос спустя двадцать восемь лет? Ведь он сам вряд ли знал о существовании капитана Мациевича, а воспользовался, вероятно, материалами дела, начатого еще царской охранкой. Так что, по-видимому, интересен Маслеников был еще царской охранке.
Итак, собрав новый аппарат (старый он продал, скорее всего, в Турции, ниже будет понятно, из чего сделан этот вывод), авиатор, думаю, на нем же и открывает 9 мая 1911 года воздухоплавательный сезон в Москве. «Новое время» за тот день пишет: «Сегодня предстояло официальное открытие сезона на аэродроме московского общества воздухоплавания полетами Масленникова и Габер-Влынского, но сильные порывы ветра, перемежавшиеся с дождем, в значительной мере омрачили открытие. Масленникова ждали с аэропланом в 15 вер. от Москвы, где происходила гонка автомобилей московского автомобильного клуба, но он туда не полетел. На аэродроме летали поочередно Масленников и Габер-Влынский. Сначала сделал круг на незначительной высоте над землей Габер-Влынский, но у него испортился Фарман, и тогда полетел Масленников, а за ним опять Габер-Влынский. Оба сделали два свободных полета на протяжении круга, затем Масленников совершил два полета с пассажиром… Публики было довольно много».
«Масленников, много летавший ранее в Болгарии, Сербии и Турции, выступал после перерыва в полётах и поэтому вёл себя в воздухе с некоторой осторожностью», добавляет журнал  «Воздухоплаватель». Причина осторожности в первых полетах была, конечно, не только и не столько в этом. Пилот просто облетывал новый, только что собранный «Фарман». Однако принять участие в авиационной неделе в Петербурге, начавшейся 14 мая, он не успевает, либо решил пропустить ее и лучше  подготовиться к авиа-неделе в родном городе.
Первая Московская авиационная неделя началась 29 мая. Московскому Обществу Воздухоплавания (МОВ) стоило больших трудов организовать ее. Приняли в ней участие всего шесть авиаторов (в Петербурге же было двенадцать участников): Ефимов, Васильев, Габер-Влынский, де Кампо-Сципио и два москвича – Маслеников и Россинский (на тот момент не имевший летного удостоверения). Хотя в состязании принимали участие только гражданские летчики, по примеру Петербургской недели также выполнялись «упражнения военного характера» - бомбометание в нарисованный на поле броненосец, разведка, подрыв порохового склада,  преследование воздушного шара, полет для связи и на точность приземления. На Ходынском поле, находившемся в ведении штаба Московского военного округа, где располагались военные лагеря, стрельбище и артиллерийский полигон, был выделен участок для установки наземных мишеней, впоследствии ставший аэродромом MOB.
В воздух взмывают одна за другой несколько машин. Легкий моноплан «Блерио» Михаила Ефимова садится близко к линии старта, следом, на такой же машине, еще точнее приземляется Александр Васильев. Наматывает круги вокруг аэродрома «Моран» де Кампо-Сципио в споре на продолжительность полета. Уже начинает смеркаться, но аппарат Ефимова упрямо забирается на километровую высоту. Васильев удачно сбросил меловые «бомбы» на броненосец – на нарисованной боковой башне взметнулись два белых столба пыли. Он и получил первый приз. Следом удачно отбомбился и Борис Маслеников – все его четыре меловых «подарка» легли в контур корабля. Но тут же замолк двигатель его «Фармана». Зрители, болевшие за своего румяного веселого земляка («истый москвич», как писали о нем газеты), замерли. У самой земли «Гном» зачихал вновь,  машина дернулась и с высоты нескольких метров рухнула наземь. Подоспевшие на помощь увидели аэроплан со сломанным крылом и нервно смеющегося пилота: «Шестнадцатое падение – гхандиозно! (Он слегка картавил). Вообще это иногда полезно – полирует кровь».[20]
Через пару дней он отремонтирует аппарат, но двигатель так и не даст ему возможности побороться за призовые места, авиатор ограничится невысокими полетами.
А проблемы с капризным «Гномом» продлятся еще долго. «Московские ведомости» писали: «10 июня на аэродроме летали Т.Н.Ефимов, брат известного летчика, и Б.С.Масленников…Около 6 часов вечера летал немного Масленников на своем Фармане. Полету мешали неисправности в моторе, который давал перебои».
Итак, призы за Московскую неделю распределены были следующим образом:
1-й приз за высоту (1,198 м), 1250 руб., присужден Ефимову; 2-й приз высоты (707 м), 750 руб., — Васильеву; 3-й приз (334 м), 500 руб., — Габер-Влынскому. Призы продолжительности полета за неделю: 1-й приз, кубок от автомобильного общества и 412 руб., — Васильеву; 2-й (361 руб.) — Ефимову; 3-й (323 руб.) — Габер-Влынскому; 4-й (269 руб.) — Кампо-Сципио; 5-й (124 руб.) — Масленикову. Кроме того, были призы за планирующий спуск, доставку донесения, метание бомб, преследование аэростата и др.
Общая выдача призов за неделю: Ефимову — 4747 руб., Васильеву — 4737 руб., Кампо-Сципио — 1094 руб., Масленикову — 218 руб., Россинскому — 82 руб.
Авиа-неделя закончилась, слава Богу, без жертв, хотя падений было не мало, и без убытка для организаторов. А в голове у многих были уже мысли о предстоящем большом перелете.
На десятое  июля 1911 года был запланирован старт первого в России междугороднего перелета Петербург – Москва. Надо сказать, что к перелету сами участники готовились весьма серьезно. Конечно, трезвые головы и тогда понимали сложность и опасность маршрута: Петербург – Тосно – Чудов – Новгород – Крестцы – Валдай - Вышний Волочок – Торжок – Тверь – Клин - Москва. Расстояние между двумя пунктами достигало 100 километров, место для аварийной посадки выбрать будет сложно – болота. В состязании изъявили желание участвовать А. А. Агафонов, А. А. Васильев, Т. Н. Ефимов, М. Ф. де Кампо-Сципио, Н. Д. Костин, М. Г. фон Лерхе, Б. С. Маслеников, В. В. Слюсаренко, А. Н. Срединский, С. И. Уточкин, В. М. Эристов и Г. В. Янковский (полетели же только девять, снялись Ефимов, Срединский и Эристов).
Борис Семенович Маслеников, как один из самых опытных и ответственных, проехал весь маршрут на автомобиле «и обнаружил, что на трассе организационные работы в зачаточном состоянии. В некоторых местах запаханы старты. В других даже не начинались строиться ангары – подрядчики отказались от работ…».[21] Кроме того, за две подряд прошедшие авиационные недели многие аппараты были сильно потрепаны. В связи с этим десять самых титулованных авиаторов просили отложить перелет на более позднее время. Однако организаторы были непреклонны: старт состоится 10 июля 1911 года.
С Маслениковым летит пассажир, он же механик Гурвиц. Интересное, кстати, совпадение - однофамилец механика аса А.И.Покрышкина. Через несколько лет у Бориса Семеновича и юного Саши Покрышкина будет шанс встретиться, но об этом чуть ниже.
Первоначально ходили слухи, что пассажиркой  он берет «певичку Морель, в миру Любу Голанчикову, которую самолично обучал летному делу». Однако Борис Семенович, несмотря на молодость, человек в таких делах весьма предусмотрительный и рисковать не стал.
Во всех изданиях пишется, что «Фарман», на котором принял участие в перелете Маслеников, сделан самим авиатором и в России. Мне кажется это очень сомнительным.
В книге В. Б. Шаврова «История конструкций самолетов в СССР. До 1938 года» сказано следующее: «Фарман – 4» Б. С. Масленникова. Самолет построен в 1911 году для перелета Петербург – Москва. В нем сделан остроносый обтекатель – подобие кабины, закрывавший педали и ноги летчика. Двигатель – «Гном» в 50 л. с.».[22]
Даже учитывая организационные и конструкторские способности Бориса Семеновича, вряд ли он успел бы создать СВОЙ аппарат за два-три месяца при таком напряженном графике выступлений и не имея никакого опыта постройки. Кстати, во многих источниках его аэроплан называется «Фарман-Militaire», который у нас, опять же по Шаврову, не строился и «был в России в 1911 году в нескольких экземплярах». Скорее, Маслеников  модернизировал привезенный в марте либо изначально купил уже в таком виде. Следующий документ косвенно подтверждает последнее. В середине апреля 1911 года Борис Семенович получил из Франции (Булонь на Сене (Bonlogne-sur-Seine), авиашкола «Autoplan», подпись неразборчива) письмо, смысл которого заключается в следующем: автору письма стало известно от бывшего механика Никиты Пашева, что авиатор, т.е. Маслеников, продал свой аппарат (- о чем я писал выше. Скорее всего, имеется в виду «Фарман-4», на котором он летал на Балканах – другого-то не было, и продал, вероятно, в Турции, по окончании полетов – не везти же потрепанный на Родину), в связи с чем ему ненавязчиво предлагается купить новый, более современный, чем тот, на котором он летал во Франции в качестве пассажира. Сидения этого аппарата оснащены комфортабельным кузовом (тот самый обтекатель?- авт.). Аэроплан этот можно будет увидеть на первой в России Международной Воздухоплавательной выставке, проходящей в Петербурге с 23 по 27 апреля 1911 года. [23]
Вероятно, авиатор выбрал именно такой аппарат, ведь на неудачном для него выступлении в Москве он летал, судя по фотографиям, на обычном, без обтекателя, «Фармане». А его слова, сказанные репортерам перед стартом в том перелете: « Прошу полюбоваться – тут все своими руками. Взгляните на тяги: не никелированные, как у мсье Фармана, - луженые  надежней»[24], следует отнести все-таки к саморекламе (как и слух о полете с Любовью Голанчиковой?).  Либо авиатор имел в виду, что в аппарате кое-что переосмыслено, с учетом приобретенного опыта переделано и лично проверено – ведь он не сказал, что аппарат СДЕЛАН своими руками.
Рано утром, в 5 часов 52 минуты, весело подмигнув стартеру, Борис Маслеников поднял в воздух свой «Фарман». К сожалению, им не был преодолен даже первый этап, в 4 верстах от Тосно аппарат при планирующем спуске упал. Болотистое место падения спасло его и пассажира, однако аэроплан пострадал основательно. Продолжать соревнования авиатор не стал.[25]
Результаты перелета оказались кошмарнее самых пессимистических предсказаний. Один из пассажиров, Шиманский, погиб. Три авиатора: Уточкин, Лерхе, Слюсаренко тяжело покалечены. До Москвы долетел только Александр Васильев. Приняв первые поздравления, победитель произнес: «Второй раз я этот перелет ни за какие деньги не стану делать… Это каторга. Это обречение на смерть». И все-таки перелет Петербург-Москва остался в истории нашей авиации как первый, пусть и трагический шаг в покорении небесных Российских просторов.
В середине августа 1911 года началась авиационная неделя в Царском селе. В авиа-неделе приняли участие самые знаменитые авиаторы России: братья Михаил и Тимофей Ефимовы (первые соревнования молодого пилота), Борис Маслеников, Михаил де Кампо-Сципио, Макс Лерхе, Георгий Янковский. Были и военные лётчики: Фирсов, Данилевский, Бродович, Бахмутов, Глеб Алехнович (получивший диплом авиатора перед самой авиа-неделей).
15 числа Софийский плац и прилегающие к нему улицы были заполнены многочисленными зрителями. Как и предыдущие недели, эта включала в себя, помимо спортивных, и чисто военные задания: подрыв моста, разведка, бомбометание, имитация расстрела аэроплана с автомобиля. Из запланированных семи летных дней состоялись, по причине непогоды, только четыре. Открыл авиа-неделю полетом на аппарате русского инженера Якова Модестовича Гаккеля поручик Алехнович. Под его управлением «Гаккель-4» без малого полчаса красиво кружил в небе. Чуть позже за перелет из Царского Села в Красное и обратно Алехнович получит приз Императорского Всероссийского аэроклуба.
Следом за Алехновичем поднялся в воздух «Фарман» Бориса Масленикова. На высоте 250 метров он полетел к Павловску, облетел его и через 20 минут благополучно совершил спуск на Софийский плац. Затем взлетели друг за другом Михаил Сципио дель Кампо, Макс фон Лерхе и Георгий Янковский. «Три аппарата на значительной высоте, и вы невольно чувствуете, что авиация вышла из младенческого возраста», — комментирует корреспондент на страницах газеты «Петербургский листок». Ближе к вечеру прилетел из Гатчины аппарат под управлением Михаила Ефимова. И уже в сумерках, для большего эффекта, демонстрировался расстрел аэроплана с автомобиля. Моноплан «Этрих» Макса фон Лерхе преследовали два автомобиля, «обстреливая» его осветительными ракетами.
Следующие три летных дня (программа была сокращена, напомню, из-за непогоды) порадовали зрителей групповым перелетом авиаторов в Красное село и обратно, фигурными полетами и полетами на высоту. Присутствовавший на соревнованиях победитель перелета Петербург — Москва Александр Васильев с гордостью заявил корреспондентам: «За границей редко бывают подобные искусные полеты и перелеты. Наши авиаторы превзошли самих себя. В этот день они блестяще без спуска совершили перелет в Красное Село и обратно».
Несмотря на плохую погоду и большое количество участников авиа-неделя прошла без крупных происшествий и жертв и показала возросшее мастерство российских авиаторов.

В августе того же года журнал «Автомобиль и воздухоплавание» ( № 14 за 1911 год) сообщает: «Авиатор Б.Масленников совместно с А.А.Васильевым открывают авиационную школу. Обучение будет производиться на аппаратах Фармана, Блерио, Анрио и Антуанетт. Плата за весь курс назначена 500 руб. (во Франции 2000 франков – 750 руб. [26] – автор), причем ученики будут пользоваться многими льготами, а наиболее способные будут учиться даром». Вероятно, именно она и получила впоследствии название «Орел» и была первой частной школой в Москве. В ней обучилось в общей сложности около 20 пилотов (среди них: Макаршин, Самсонова, Скиндер, Томашевский, Докучаев).
Вскоре у Борис Семеновича были уже три аппарата типа «Фарман» - два купленных, третий, вероятно, построенный по его заказу Докучаевым. Далее снова цитирую В.Б.Шаврова: «Биплан Докучаева и Масленникова ("Докучаев-2" ) был построен в 1912 г. (а вот это уже реальные сроки - автор) по предложению и заказу Бориса Семеновича Масленникова. Схема и конструкция, в общем, напоминала самолет "Фарман-IV", но верхнее крыло в размахе было увеличено, а нижнее сильно укорочено. Элероны имелись только на консольных частях верхнего крыла, поддерживаемых шпренгелями и расчалками; все стержни и стойки - круглого сечения, обтяжка - двухсторонняя. Двигатель - "Гном" в 50 л. с. Самолет был лучше обычного "Фармана-IV"». В 1913 году за постройку аппарата (до 1915-го года по заказу Масленикова было построено 11 аэропланов) он был удостоен Большой Серебряной медали от Министерства Торговли и Промышленности[27].
В 1912-м году Борис Семенович по праву был избран председателем «Московского общества летчиков».[28]
07 апреля 1912-го года он был избран действительным членом Русского Императорского Технического Общества по Московскому отделению. [29]
С 1914 года Масленников жил в Доме бесплатных квартир Бахрушиных на Софийской набережной, дом 28. Видимо, он еще и преподавал в ремесленном училище имени братьев Бахрушиных.[30]. Этот факт сообщила мне Наталия Александровна Филаткина, изучающая династию Бахрушиных. В московском доме по адресу Кузнецкая дом 25 (ныне Новокузнецкая) регулярно собиралась молодежь огромной семьи Бахрушиных,  их друзья и подруги. Скорее всего, именно здесь и познакомился Борис Семенович со своей будущей супругой Ниной Константиновной.[31]
С началом Первой мировой войны Маслеников пишет письмо на имя Начальника Главного Военного Технического Управления генерал-лейтенанту Ивкова (Дмитрий Иванович был назначен начальником административного отдела ГВТУ 28 марта 1914 года): «Честь имею покорнейше просить ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО предоставить возможность обучать в моей Школе Воздухоплавания военных нижних чинов на звание летчика на условиях признанных Военным Министерством со Школами Обществ Воздухоплавания. Школа единственная частная, которая существует с 1911 года и вполне оборудована всем необходимым. Инструкторов для обучения два и число их может быть увеличено». Вскоре поступил ответ: «Отдел Воздушного Флота согласен на командирование десяти офицеров (в) школу авиации Севастополь для окончания обучения полетам под наблюдение господина Масленникова…»[32] Таким образом, Маслеников обучал не только штатских, но и военных летчиков.
Но этим его интересы не ограничились. В годы Первой мировой войны Маслеников совместно с профессором Коваленко разрабатывает и организует массовый выпуск сухих электрических элементов «М-К». [33]Несмотря на то, что элементы эти были лучше, чем импортируемые, добиться заказа на их изготовление и поставки в российскую армию было весьма сложно. В то же время Маслеников организует выпуск остродефицитных графитовых электродов для металлургической промышленности. Изготавливались они из Туруханского графита и были более качественными, чем импортируемые из Америки. Тогда же им было налажено и производство смазки на основе графита.[34]
Примерно в то же время руководил строительной компанией.[35]
Революция резко изменила привычный ритм жизни. Но кипучую энергию и организаторские способности он применил и при новой власти. После революции работал директором драматического театра «Эрмитаж», затем передвижного театра «Новости», служил в Научно-Техническом отделе ВСНХ. В 1919 году работал на заводе Русского акционерного общества «Пулемет». В 1920-м году открыл кустарное предприятие по выпуску огнеупорных кирпичей. Чуть позже приглашен на строительство Телеграфно-телефонного завода ВоенВеда. В 1921-м году участвует в строительстве Трансатлантической Радиостанции в Богородске (построена так и не была), руководит, по приглашению К.Станиславского и В.Немировича-Данченко, реставрацией Московского художественного театра (заведующий строительной частью). В 1921-м был осужден по статье 114-а (дача взятки), получил 1 год условно (был амнистирован в 1927-м, к 10-летию революции). Работал техническим директором дерево-отделочного з-да Б.Фишера, где в 1922-м году организовал мастерскую по изготовлению лыж и пропеллеров, так необходимых молодой советской авиации. Чуть позже безвозмездно передал ее Главвоздухофлоту. [36]
29 декабря 1923-го года молодая Советская власть сделала поистине  «новогодний  подарок» пионеру российской авиации Борису Семеновичу Масленикову. Постановлением комиссии НКВД по административным высылкам  он был выслан из Москвы в Нарымский край  как «социально вредный элемент».[37] Обратно в столицу он уже никогда не вернется. Жизнь вновь, как и после октябрьского переворота, переломилась на  ДО и ПОСЛЕ.
В январе 1924 года Борис Семенович прибыл в Красноярск. Пол-года проработал в местной авиасекции Губсовета (проживал по ул. Маркса, дом не известен), с 06 июня работает в Новониколаевске, вероятно, откомандирован из Красноярска.[38] На заявлении Масленикова о приеме на роботу в Ново-Николаевский Сиблет стоит резолюция от 01.08.24 года: «Зачислить ответственным инструктором по 16 разряду. Архангелов». Официально ПП ОГПУ дало «гражданину Масленикову»  вид на жительство в Новониколаевске с 06 августа 1924 года.  В анкете, заполненной им при трудоустройстве, нашел интересные пункты: «Имеете ли родственников за границей и ведете ли с ними переписку? – Имею, но не знаю, где они живут», «отношение к Советской власти – Лояльное. Сочувствую Советской власти». Из этой же анкеты узнал, что на август 1924 года мать авиатора проживала в Москве, на его иждивении. Брат (вероятно, Виталий) – «два года назад тоже был в Москве», «отец - умер». Первое время Борис Семенович проживал по адресу: улица Енисейская,  дом 2. С 01.07.24 по 01.10.1927-го года состоял на службе в СибОСОАвиаХиме в должности ответственного инструктора. Уволен по сокращению штатов, однако и после этого сотрудничал с ОСОАвиаХимом, чему подтверждение командировочное удостоверение на покупку в Москве поплавков и запчастей для самолетов, выданное 07.01.1928.[39]
При увольнении ему было выдана следующая характеристика: «Настоящее выдано инструктору Сибавиахима тов. Масленникову Борису Семёновичу в том, что он за время службы в Авиахиме Сибири с июня 1924 года по февраль 1926 года  выполнил целый ряд заданий, способствовавших как популяризации идей авиации, так и укреплению работы общества в целом. С июня 1924 года (явно ошибка, надо «по июнь» - автор) работал в Красноярском Авиахиме, где кроме непосредственной работы по его инициативе и под его руководством построены планеры в железнодорожных мастерских и военно-артиллерийской школе. Делались доклады в союзе горняков и в других организациях; в клубе военного трибунала проведены занятия по авиаграмотности.
С августа (фактически же с 06 июня - автор) 1924 года работал в Ново-Николаевске в Сибавиахиме, где кроме инструкторской работы принимал участие: а) в издательстве помимо редакционной, технической работы сделал много иллюстраций и плакатов, б) в организации перелёта Москва – Пекин им было выполнено задание Сибавиахима по оборудованию посадочных площадок и инструктированию мест о приёме самолётов на участке Ново-Николаевск – Иркутск, в) организовал и провёл агитполёты на Ленских приисках и в Якутии, результатом его агитработы на приисках состоялся воскресник, давший сбор средств более двадцати тысяч рублей. Вся работа, поручаемая Масленникову Б.С., проводилась им аккуратно и добросовестно с полным знанием дела. Разработанные при его участии проекты по разрешению задач Авиахима говорят о его опыте и инициативе как общественного работника.
Кроме указанных работ Масленников Б.С. по пребывании в Ново-Николаевске был членом художественного совета Сибгосоперы, где непосредственно поставил две пьесы, сделал работу со знанием дела и безвозмездно».[40]
В 1924 году  Ново-Николаевский Авиахим организовал большое количество агитационных перелетов не только по губернии, но и за ее пределами. Для этого использовался самолет «Юнкерс F-13», принятый Авиахимом в декабре 1923 года. «Сибревком», так назвали самолет, успешно летал в Томске, Судженке, Ачинске, Красноярске, Иркутске, Канске, Ояше, Бийске, Барнауле, Рубцовске, Семипалатинске, Славгороде и многих других городах и селах.[41] «Советская Сибирь» от 16.07.1924 года пишет: «Хождение к «Юнкерсу». Приезжающие в город крестьяне, останавливающиеся в доме крестьянина, ежедневно целыми группами ходят на аэродром смотреть «Юнкерс». Там летчики из авиаотряда ведут с крестьянами беседы об авиации… кроме крестьян участились к «Юнкерсу» экскурсии учащихся…» Не во время такой ли экскурсии прикоснулся к крылу самолета юный Саша Покрышкин, после чего возникла у него мечта стать летчиком? Да и с Борисом Семеновичем он вполне мог там встретиться.
Летом 1925 г. Сибавиахим предпринял полеты в Иркутской губернии и в Якутии на самолете «Сопвич». В состав экспедиции входили инструктор Б.С. Маслеников, лётчик П.М. Фаддеев и механик И.С. Михайлов. Полёты проводились для демонстрации успехов Советской власти и с целью сбора средства для строящегося воздушного флота страны. Они произвели огромное впечатление на жителей глубинки. В конце октября полёты были прекращены. «Сопвич» был безвозмездно передан Якутии, но так больше и не поднялся в воздух. За время пребывания в Якутске только Б.С. Маслениковым было проведено около 30 лекций и бесед на авиационные темы. Кроме того, был организован месячный курс по авиа-грамотности для учащейся молодёжи и педагогов. Все это дало мощный толчок к развитию авиамоделизма в крае.[42]
По приближении окончания ссылки, в декабре 1926-го года, приехала в Сибирь и его гражданская жена (так во всех анкетах супругов) Бахрушина Нина Константиновна. Приехала, вероятно, вместе с Ольгой Августовной, т.к. в январе 1927 года сменили место жительства (по логике – на большую площадь, потому как жить пришлось втроем) и переехали на Каинскую д. 9. Время смерти Ольги Августовны точно неизвестно, если судить по анкетам, то где-то с 1928 по 1935 г.г.
С 1927-го по 1929  г.г. нигде официально не трудился - «работал по изобретательству».[43]
В 1928-м просит разрешения на выезд в Германию «за получением задолженности по проданным в 1910-11г. усовершенствованиям и изобретениям». На документе красным по белому: «Отказать. Проходил по разработкам шпионажа. В данное время ведет сомнительные знакомства 27.12.1928»[44]
С 23.08. 1929 по 01.12.1931 года начальник Производственного и  Эксплуатационно-коммерческого отдела в управлении Сиблага ОГПУ,  с 1931-го по 1932-й г.г. – начальник Особого Проектно-Конструкторского Бюро № 14 при ПП ОГПУ в Новосибирске (первая классическая шарашка в Новосибирске). Вместе с ним в КБ работали Юрий Васильевич Кондратюк, один из основоположников космонавтики, Николай Андреевич Чинакал, будущий директор Института Горного Дела, Владимир Федорович Савельев, пионер российского авиапрома, Николай Васильевич Никитин, автор, впоследствии, Останкинской телебашни. [45]
В 1933-34 годах «работал по изобретательству». Именно в это время Борис Семенович заинтересовался проблемами золотодобывающей промышленности. Под его руководством в Новосибирске при ПП ОГПУ была создана лаборатория «Дальстроя».[46] Золотая руда, добытая на огромных просторах «Дальстроя», составами через всю страну отправлялась в Германию. Расплачивались немцы только за золото, содержавшееся в руде, да и то по очень выгодному для себя процентному содержанию. Советский Союз терял на таких поставках огромные деньги, а кто-то зарабатывал на этом, думаю,  не только чины. Вот с этой-то расточительностью со всей своей энергией и бросился бороться Маслеников. Десятки «Докладных записок» в институты, министерства, ведомства, наркому К.Е.Ворошилову, личная встреча с Серго Орджоникидзе… Только через несколько лет борьбы, дойдя до Комиссии Партийного Контроля, Маслеников добился отмены существовавшей системы поставок. Сразу же после этого он начал «второй этап золотой эпопеи», на этот раз с «ненормальностями технологического процесса в золотой промышленности после отмены экспорта».[47]  Одновременно коллективом его лаборатории разрабатывалась установка по обогащению золотосодержащих руд и извлечению из них сопутствующих элементов. К 1938-му году установка была собрана и успешно испытана. В это время Борис Семенович буквально не выходил с работы, испытания продолжались вплоть до его ареста.[48]
04.08.1938-го года он был арестован по ложному доносу его помощника и обвинен в шпионаже в пользу Германии и проведении антисоветской агитации. Виновным себя не признал. Я читал свидетельские показания,  читал предъявленные обвинения и могу твердо сказать – осуждать было не за что.
Как пример, из показаний одного из основных свидетелей Б.: «Несмотря на то, что Маслеников был очень скрытен, старался показать себя советским человеком, иногда показывал свое антисоветское лицо. Подтверждением сказанного может служить следующее: когда была раскрыта банда врагов народа Тухачевский, Гамарник и прочие в разговоре Маслеников сказал с восхищением: «Какая грандиозная организация и история ни одного государства не знала такой грандиозной организации».[48]
И еще: «Фактами, подтверждающими антисоветское лицо Масленикова служит и то, что у нас в коллективе лаборатории совершенно отсутствовали социалистическое соревнование, производственные совещания и собрания, не было стендов, где бы присутствовала самокритика». Хотелось бы к этому добавить, что в лаборатории Дальстроя работали, причем иногда сутками, меньше десяти человек.[49]
Припомнили ему все:  то, что недостаточно надежно охранялись емкости с хлором, необходимым для работы установки, что был знаком с Л.М. Мациевичем (о чем писал выше), знакомство с самыми высокими персонами в Болгарии, Сербии, Турции (во время полетов там в 1910-11 годах), знакомство с немецкими представителями в городе уже в 20-е годы (что необходимо было по работе), попытку выехать в Германию в 1928 году, в Китай - для становления тамошней авиации и т.д. К делу приобщили и заявление слесаря, обиженного на Масленикова за то, что путевка на курорт была дана не ему, а другому слесарю, имевшему меньший стаж работы. [50]
Из протокола допроса от 17.08.1938 г.: «По существу предъявляемого мне обвинения я виновным себя не признаю. Агентом иноразведорганов я никогда не был и разведывательной работой против Советского Союза я никогда не занимался». [51]15 апреля 1939-го года постановлением Особого совещания при НКВД СССР осужден по ст.ст. 58-6-10 УК РСФСР на 8 лет ИТЛ.[52]
Нина Константиновна отчаянно боролась за своего супруга. В уголовном деле Масленикова есть несколько писем на имя К.Е.Ворошилова и Л.П.Берии с просьбой пересмотреть дело, но все было тщетно.[53]
Срок Борис Семенович отбывал в Краслаге. Вначале Канский ОЛП, прибыл туда 13 октября 1939-го года из Норильлага, через месяц был переведен в Иланский ОЛП, 23 апреля 1943-го года  –  в Ингаш, 06 июля 1945-го года – в ОЛП № 7. Освобожден из мест заключения 03.08 1946-го года.[54] Скончался Борис Семенович Маслеников 02 октября 1947-го года в Новосибирске от рака желудка и пищевода.[55] Реабилитирован, в чем заслуга директора Института Горного дела Н.А.Чинакала, определением Военного трибунала Сибирского военного округа № 5-н 25.04.1972-го года за отсутствием состава преступления.[56]
Слева от могилы Нины Константиновны Бахрушиной, в одной с ней оградке находится еще одна могила. На ней нет памятника, только оконтурена обломками желтого кирпича – углами к верху. Да и их почти незаметно, затянуло мохом. Зная твердый характер Нины Константиновны и то, как она распорядилась своим имуществом – при родственниках было зачитано  завещание, где, вплоть до статуэтки, было расписано, кому и что нужно отдать[57], я с большой уверенностью могу утверждать, что и похоронить себя она завещала  только рядом со своим супругом. Подтвердить либо опровергнуть это могут только внуки его брата, Виталия Семеновича, найти которых  я пока не смог. И очень надеюсь, что кто-то из них прочтет эту статью и откликнется.

1. «Московский журнал. История государства Российского» №
2. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
3. Материалы Уголовного дела № 14219 в отношении Бориса Семеновича Масленикова;
4. ГА РФ ф.102 ОО 1911 г. Д.71 Л.25
5. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
6. Материалы Уголовного дела № 14219 в отношении Бориса Семеновича Масленикова;
7. Материалы Уголовного дела № 14219 в отношении Бориса Семеновича Масленикова;
8. Архивная справка № 24/ТО/33/1-399 от 30.07.2013г., выданная ГУФСИН России по Красноярскому краю;  Учетно-алфавитная карточка осужденного Масленикова Б.С.;
9. Ответ на письмо начальника Якутского управления гражданской авиации Дергилева И.С. из Управления КГБ СССР по Новосибирской области от 07 сентября 1990 г. Материалы музея Института горного дела (Новосибирск), любезно предоставленные Зворыгиным Леонидом Васильевичем;
10. «Аттестат», выданный Учебным Отделом Учреждений Министерства Финансов  03 августа 1904 года статскому советнику Семену Ивановичу Масленикову. Из Материалов Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
11. Там же;
12. «Трехсотлетие дома Романовых» М., 1991 г.; Биографические сведения о жизни и работе Масленикова Бориса Семеновича, написанные Ниной Константиновной Бахрушиной. Из Уголовного дела № 14219…
13. Там же;
14. Там же;
15. Там же;
16. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
17. ГА РФ ф.102 ОО 1911 г. Д.71 Л.25
18. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
19. Понизовский В.М. Час опасности. М.: Московский рабочий, 1982. (цитирую по книге: Токарев С.Н. Хроника трагического перелета.- М.: Патриот, 1991.)
20.   Токарев С.Н. Хроника трагического перелета.- М.: Патриот, 1991.
21.   Там же;
22.   Шавров В.Б. История конструкций самолетов в СССР до 1938 г. - 2-е изд., исправл. - М.: Машиностроение, 1988 г.
23. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
24. Токарев С.Н. Хроника трагического перелета.- М.: Патриот, 1991.
25. Там же;
26. Кузминский А. А. «Оседлавший гнома». Из книги «Поэма о крыльях. Записки авиаторов»/ Сост. А.Разумихин. М.: Современник, 1988 г.
27. Письмо Б.С.Масленикову от Императорского Московского общества воздухоплавания. Материалы Уголовного дела № 14219 в отношении Бориса Семеновича Масленикова;
28. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея; Биографические сведения о жизни и работе Масленикова Бориса Семеновича, написанные Ниной Константиновной Бахрушиной. Из Уголовного дела № 14219…
29. Там же;
30. «Вся Москва, 1916 год»;
31. Филаткина Н.А.  Династия Бахрушиных: эволюция московских предпринимателей19-начала 20 в. - М. : Изд-во Главархива, 2006 .
32. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
33. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея; Биографические сведения о жизни и работе Масленикова Бориса Семеновича, написанные Ниной Константиновной Бахрушиной. Из Уголовного дела № 14219…
34. Там же;
35. Там же;
36. Там же;
37. Там же;
38.   Негенбля И.Е.  «Первый менеджер авиации Якутии». Журнал «Якутский архив» № 2 «011 г.; Материалы ГА НО. Ф.Р-1186. Оп1,2;
39. Там же;
40. Там же;
41. Материалы ГА НО. Ф.Р-1186. Оп1,2;
42. Негенбля И.Е.  «Первый менеджер авиации Якутии». Журнал «Якутский архив» № 2 «011 г.;
43. «Личное дело» Бахрушиной Нины Константиновны, любезно предоставленное ректором  Новосибирского Государственного Медицинского Университета Маринкиным Игорем Олеговичем; «Личное дело» Бахрушиной Нины Константиновны, любезно предоставленное ректором Новосибирского  Государственного Аграрного Университета Денисовым Александром Сергеевичем; Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
44. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея;
45. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея; Материалы музея Города Новосибирска;
46. Материалы Новосибирского Государственного Краеведческого Музея; Материалы Уголовного дела № 14219 в отношении Бориса Семеновича Масленикова;
47. Там же;
48. Там же;
49. Там же;
50. Материалы Уголовного дела № 14219 в отношении Бориса Семеновича Масленикова;
51. Там же;
52. Там же;
53. Там же;
54. Архивная справка № 24/ТО/33/1-399 от 30.07.2013г., выданная ГУФСИН России по Красноярскому краю;  Учетно-алфавитная карточка осужденного Масленикова Б.С.;
55. Ответ на письмо начальника Якутского управления гражданской авиации Дергилева И.С. из Управления КГБ СССР по Новосибирской области от 07 сентября 1990 г. Материалы музея Института горного дела (Новосибирск), любезно предоставленные Зворыгиным Леонидом Васильевичем;
56. Материалы Уголовного дела № 14219 в отношении Бориса Семеновича Масленикова;
57. Из рассказа Нины Федоровны (фамилию не указала). Отклик на статью Михаила Лукашова, «Комсомольская правда в Новосибирске» от 05 октября 2013 г. http://www.kp.ru/daily/26141.7/3031666/

Автор благодарен всем, кто помог в написании статьи. Это:

Бурцев Владимир Владимирович,  Красноярск;
Зворыгин Леонид Васильевич, Новосибирск;
Лебедев Виталий Владиславович,  Санкт-Петербург;
Мелихова Надежда Викторовна, Новосибирск;
Саренкова Юлия Константиновна, Новосибирск;
Смирнова Кира Владимировна, Москва;
Филаткина Наталия Александровна, Москва;
Хайрулин Марат Абдулхадирович, Москва.
Участники форума «Новосибирск в фото-загадках»;
Межрегиональный Союз Силовых Структур Родины, Новосибирск.

Отредактировано АндрейКА (16-08-2014 12:15:32)

Оля, спасибо БОЛЬШОЕ! Мороженое обещать не буду, а то еще те два не подарил.

Ну, а что еще делать было молодому энергичному мужику в такой дыре, как Н-Н. Да, к тому же, в ссылке. Без жены. С ума сойти можно было. Вот и занялся, чтобы не запить. Вероятно, как художник все-таки.

Ответил Владимиру на почту, а теперь вот читаю и радуюсь новой информации на форуме.
Да, это отец одного из самых наших ярких "летунов" Бориса Масленикова. То, что это отец Бориса Масленикова, подтверждается частично выложенным в теме (п.22) "Аттестатом". Полностью выложить не могу, т.к. дал Юлии Константиновне "честное историческое".
Буду очень ждать ответа от Владимира.

Ага, посмотрю, обновлю.

Ага, как пазлы. За ниточку потянешь, и...

Владимир Семенович - это старший сын Семена Ивановича. А что такое "двор.", "дв."???

Я в российской иерархии не ах. Мог ли Владимир быть дворянином, если у отца про это ничего не сказано в вышеуказанном Аттестате? Он был обычным служащим.

Да, как-то проще было с фамилиями. Да и имена частенько буквы меняли.

Охранка знала ВСЕ!

Кстати, в 1909 году (ровно в день праздника ВВС, 12 августа!) была начата борьба с воздушным терроризмом в России.

Отредактировано АндрейКА (12-05-2015 23:22:02)

Еще раз о фамилии.

Отредактировано АндрейКА (21-06-2015 12:58:58)