Поездка художницы в Колыванский район Новосибирской области летом 1929 года была совершена с целью изучения гончарного промысла. Результатом экспедиции стала большая коллекция керамики и инструментов, используемых при ее создании, а полученные впечатления легли в основу линогравюры «Гончарство» (1930 - 1931). Лист этот менее всего можно отнести к числу чисто описательных. Главным здесь является изображение непосредственно самого процесса работы. Эта тема в 1930-е годы становится одной из центральных в искусстве, приобретая особый характер. Сменилась эпоха, соответственно стали иными и идеалы. Сейчас воспевают увлеченность своим делом, свободный, радостный, творческий, созидательный труд на благо общества. Профильное положение фигуры и характер штриха сближают «Гончарство» с «Абаканской кузницей». Автор продолжает сохранять отдельные приемы гравюры на дереве, в частности, прямые линии штриховки. Но определяющими здесь стали типичные для линогравюры большие белые пятна, привносящие в лист легкость и изящество, наряду с крупными ровной окраски черными плоскостями, которые собственно и составляют изображение. Художница любуется точными уверенными ловкими движениями рук девушки. Гончарный круг по центру задает динамичное винтообразное движение, собирая композицию к центру. Очень интересно в гравюре показаны сосуды, при этом автор в приемах не повторяется и мы видим непохожие по характеру изображения крынки и горшки: белые, активно работающие очертаниями в более темном окружении и белые, с очерчивающими их черными толстыми или тонкими линиями либо такие, где черный и белые контуры чередуются.

. Гравюра «Маслозавод в Новосибирске» также вполне вписывается в идеалы своего времени. Индустриальный пейзаж был особенно востребован в послереволюционные десятилетия как символ переустройства общества. Автор не просто фиксирует увиденное, а преображает и обобщает его. Массивная круглая башня по центру листа с мелкой горизонтальной штриховкой изображена рядом с двухэтажным зданием конструктивистского стиля с большими стеклянными окнами. Все формы в гравюре приобрели простоту и массивность, поскольку изменился используемый материал. Но рука мастера, работая с линолеумом, помнит о ксилографии, что чувствуется в более тонком сопоставлении черного и белого. Штрихи здесь изящные, витиеватые и тонкие, они создают особое ажурное плетение на поверхности листа. Очень изысканны линии в изображении дыма от трубы и в заполнении фона рядом с ним. Показательна в этом отношении башня и поверхность земли, где использовано множество вариантов линейной орнаментики. Несмотря на прозаизм темы, в работе есть простор для внимательного, неспешного рассматривания. Этими и еще несколькими произведениями исчерпывается сохранившееся наследие мастера тех лет.