Да! Узнаю старую деревянную "ракушку" центрального парка!! И фотку тоже видел в книге С.Беличенко СИНКОПЫ НА ОБИ.
Но вот названия оркестрика не помню...   Жаль книги нет под рукой...

Книгу сегодня получила. Нет, Володя, твоих эксклюзивных фотографий там нет, ни первой, ни второй. В тексте про Бреслера и участие в его симфо-джазе З.Ф.Булгаковой - ничего. Но я по-быстрому просмотрела, может не увидела. Про Кулика немного есть.

Отредактировано Olga (16-06-2011 22:30:36)

Джаз-оркестр Георгия Коморского. Новосибирск 1936г. Фото из интернета.

Оркестр НКВД.

Джаз-оркестр Георгия Коморского.

Джаз-оркестр Ильи Рябцева.

Формирование новосибирской джазовой школы

Исследователи этого феномена в советской стране (Владимир Фейертаг, Евгений Петров и Алексей Баташев) придерживаются мнения, что в СССР довольно явственно определилось три тенденции в развитии эстрадно-джазового искусства. Первая была представлена ранними эксцентрическими ансамблями типа ансамблей В. Я. Парнаха или Леонида Варпаховского. Очень часто инициаторами таких оркестров выступали театральные деятели. Подобные оркестры, представляющие собой, в сущности, музыкальную буффонаду, в Сибири не получили развития. Вторая тенденция выражалась в стремлении исполнять инструментальную танцевальную музыку. Во главе таких оркестров, как правило,оказывались композиторы, аранжировщики или просто талантливые инструменталисты. Этот тип джаз-оркестров был наиболее распространен. В Сибири тоже. Именно к этому типу в Новосибирске принадлежали первые ансамбли и оркестры Бориса Клотова, Михаила Бреслера, Зиновия Хазанкина, Ильи Рябце-ва, Александра Кулика. Третья тенденция проявилась в создании театрализованных эстрадных представлений и вела начало от Tea-джаза Л. О. Утесова. В центре таких оркестров оказывались артисты эстрады. Такой тип оркестров был характерен для столичных и крупных городов. В Новосибирске их создание было невозможно из-за отсутствия творческих кадров.

Принимая во внимание наименования типа "джаз-оркестр", "джаз-бэнд", "теа-джаз", "эстрадно-танцевальный оркестр" и тому подобное, необходимо помнить, что само понятие "джаз" на протяжении десятилетий претерпевало немалые изменения. Каждое поколение предлагало свое толкование и предписывало джазу то или иное место в ряду других искусств. Многие составы правильнее было бы назвать эстрадными. Термин "эстрадный оркестр" впервые появился в "Записках актера" Л.О. Утесова, а с 1948 года так стал официально называться его оркестр. Но талантливые аранжировщики и исполнители, хорошо почувствовавшие природу джаза, вносили заметный "джазовый" вклад в советскую эстрадную и танцевальную музыку, подготовив тем самым будущий высокий уровень оркестрового свингового исполнительства в конце 50-х и в начале 60-х годов.

В Новосибирске основная масса ансамблей, исполнявшая довоенную джазовую советскую музыку, состояла (кроме вышеназванных) из духовых оркестров или небольших по составу (5-6 человек) ансамблей с солистом на духовых инструментах (ансамбли Павла Головачева, И. Желтковского, Леонида Рубина, Владимира Фугенфирова, Льва Перельмана. Отношение молодежи к этой музыке было, естественно, самое доброжелательное. Отношение властей также оставалось в те годы достаточно позитивным: кинотеатры, рестораны и парки стали рентабельными, молодежь не слонялась по городу, поубавилось работы для милиции, хотя танцплощадки, особенно в рабочих районах, порой превращались в место встреч уголовных элементов.

В музыкальной же среде города, как и в других крупных городах страны, оценки новой музыки были очень противоречивы. Только небольшая часть статей в местной прессе доброжелательно отзывается о джазовых оркестрах, в основном о приезжих коллективах (53, 84, 91, 104). При этом о джазе говорилось не более как о любительском, самодеятельном виде искусства, хотя известные музыканты города этим искусством зарабатывали себе на жизнь. Конечно, противников у джаза было много, так как официальные идеологические органы весьма волновал факт "проникновения в советскую культуру реакционных буржуазных тенденций", которые еще не связывались окончательно и бесповоротно с джазом и не противопоставлялись безоговорочно новому пласту популярной советской музыкальной культуры, который в истории обозначен как массовые советские песни и танцы.

А в крупнейших городах, включая столицу, джаз уверенно входил в музыкальный быт. Это были годы (до 1937 г.), когда творчество отечественных ансамблей, оркестров, музыкантов и композиторов, включавшее в себя элементы джаза, в известной мере влияло на формирование облика массовой советской песни. И, действительно, советская песня обособленно стоит в музыкальной культуре и из-за своей смысловой насыщенности политического и идеологического характера, и "особой звонкости и яркости" (9, стр. 63), которую ей придавали, отнюдь не в последнюю очередь, джазовые элементы. И наоборот, советский джаз сильно зависел от этой массовой песни, и еще долгие годы неразрывно ассоциировался именно с ней. Вообще сближение джаза и популярной песни характерно для эстрадной и легкой музыки 30-х годов во всех странах. А на родине джаза особенно. Так, до сих пор большая часть золотого фонда классического джаза состоит из мелодий, которые в свое время были созданы в США для мюзиклов, варьете и кинофильмов.

Последующие пять лет, с 1935 г. по 1939 г., можно обозначить как самые насыщенные и наиболее яркие в развитии довоенного новосибирского джаза.

Впрочем, эта тенденция была характерна для всей отечественной джазовой музыки. Это были годы первых всплесков волны общественного интереса к новому виду музыкального искусства, который совпал с программой развития советской массовой песни. Джаз там, собственно, присутствовал лишь в виде отдельных стилевых заимствований - синкопированных ритмах, исполнительской технике, насыщенной приемами, соответствующими практике джазового исполнительства, интонациях и манере звукоизвлечения и подачи тонов и тембров.

На эти годы выпала первая попытка отечественных музыкантов создать джаз на основе национальных музыкальных культур. Попытка эта, впрочем, как и последующая череда экспериментов, в 60-е годы, оказалась в творческом отношении абсолютно бесплодной, но для появления джаза на территориях, входящих в состав СССР, оказалась полезной.

Повсюду выступали инструментальные ансамбли, называвшие себя джазом. Большинство использовали модное словечко только в целях саморекламы. Обычно на эстраде такие коллективы выступали в роли аккомпаниаторов, настоящая джазовая музыка была им не под силу, или исполняли они ее плохо. Наверное, наиболее близкими к звучанию американского джаза и его эстетики были в те годы пианист и композитор Александр Цфасман и оркестр Александра Варламова, ну, а в песенном жанре, конечно, лидировал Исаак Осипович Дунаевский. В Новосибирске наиболее приближенным к этому считается, кстати, и первый профессиональный оркестр, работавший в Новосибирской филармонии под руководством Георгия Михайловича Коморского.

В те годы советский джаз ассимилировал (и крайне неудачно, и, напротив, иногда гармонично) практически все виды музыкальных жанров, вплоть до крупных симфонических форм, оперетты и музыкальной эксцентрики. В эстраде, в массовой песне, в духовых и в танцевальных оркестрах слово джаз становится все более популярным. На культуру, подпевавшую большевистским горнам, денег в то время не жалели, так что к заслугам Л.О. Утесова и его оркестра можно с основанием причислить еще и то, что, огромное количество музыкантов в те годы получили от государственного пирога и свой пай. Материальное положение музыкантов изменилось к лучшему. Реакция прессы, профессиональной критики и идеологических структур на столь широкое распространение моды на джаз была неоднозначной. С одной стороны, публиковалось много хвалебного, часто незаслуженно хвалебного в адрес новой музыки, особенно связанной с советской и национальной музыкальной тематикой (30, 65, ПО, 114). С другой стороны - налицо откровенное шельмование, весьма негативные статьи, рецензии, отзывы.

Разумеется, какая-то часть творческой интеллигенции и в те годы понимала несоответствие джаза, привнесенного с запада, базису национальной культуры и социальным идеалам советского общества и даже предлагала некую альтернативу. Например, Евгений Габрилович, будущий писатель и кинодраматург, игравший в первом джазе Валентина Парнаха на фортепиано (1922 г.), писал в рецензии на выступления джаз-оркестров Цфасмана, Гейгнера и Вышинского: "Артист джазового оркестра ОБЯЗАН первоклассно технически владеть своим джазовым инструментом. Помимо того, он должен быть подлинным мастером самой разнообразной тембровой окраски звука. Одна и та же мелодия, переданная одним и тем же инструментом, выраженная одними и теми же нотами, но исполненная в самых разнообразных регистрах тембра, является нередко основой джазовой аранжировки... Мы только начинаем работу над джазом. Работа эта нелегкая. Мы должны не только полностью овладеть сложным его инструментальным искусством, но и создать свой собственный репертуар -наши песни, наши мелодии. И этот репертуар должен быть столь же обширен и разнообразен, сколь обширны и разнообразны исполнительские возможности джаз-оркестров" (30).

Подобные критические замечания, отличавшиеся продуманностью и объективностью, отстраненностью от политически ангажированных оценок, о советском джазе той эпохи высказывали многие известные деятели музыкального искусства: А. Варламов, А. Цфасман, Д. Шостакович, В. Шебалин и другие. А в среде профессиональных музыкантов мнения о том, чей же оркестр является "наиболее джазовым", тоже были весьма запутаны и колебались от скромных и доброжелательных оценок до самой резкой критики.

Но обстановка в стране становится все более накаленной. Аресты идут повсюду, оркестры гибнут один за другим, и Новосибирск не остался в стороне от этих трагических событий. К концу 1940 года ситуация с джазовыми оркестрами выглядела совсем печально. Количество их резко уменьшилось, качество музыки пошло на убыль. Часть музыкантов была арестована, часть попала под призывы и участвовала в советско-финской войне. Почти полностью был репрессирован (по ложному доносу) весь большой джазовый оркестр Георгия Коморского. Наиболее стойко работал оркестр Павла Петровича Головачева. Состав его перед войной выглядел так: Павел Давыденко - труба, Леонид Захаров - тромбон, Самуил Мейерович - альт-саксофон, Леонид Усцилемов и Генрих Стель - тенор-саксофоны, Леонид Рубин - скрипка, Владимир Горохов -банджо, Леонид Панов - туба, Владимир Фугенфиров - ударные и Мария Николаева - вокал.

При этом совершенно неожиданным и парадоксальным фактом в истории советского джаза стало то, что именно в эти годы самых жестких репрессий в музыкальной культуре страны было создано много истинных шедевров, как в академической музыке, так и в популярной: лучшие песни и мелодии к фильмам И. О. Дунаевского, концертные программы Л. О. Утесова, лучшие джазовые опусы Александра Варламова и Александра Цфасмана. В городе волна арестов и расстрелов началась позже, чем в столицах, поэтому именно в это время новосибирские джазовые музыканты прошли через своеобразный творческий пик, который в течение одного года был задушен. Мы можем констатировать, что среди всей массы новосибирских ансамблей с разными подходами, гибридного характера или имитацией подлинный джаз играло два коллектива: оркестр Государственной филармонии Георгия Коморского, который был полностью уничтожен, и оркестр Павла Головачева, которому суждено было чудом выжить.

§ 2. Военные годы и роль эвакуационной волны в формировании новосибирской джазовой школы

Важнейшим историко-социальным фактором для дальнейшего развития города и его музыкальной жизни, в том числе и джаза, стала, как ни странно это звучит, именно война, а если конкретно - срочная эвакуация в Новосибирск большого количества объектов промышленности, культурных организаций, музейных ценностей, известных деятелей культуры, в том числе и музыкантов.

Новосибирск в годы войны стал тыловой базой для многих оркестров, в том числе и для Государственного джаз-оркестра Л. О. Утесова, который чередовал репетиционные периоды в нашем городе с выездами по городам страны и с концертами на передовой и в многочисленных госпиталях.

В первые же месяцы войны в Новосибирске оказались: в августе - Бело-стокский государственный джаз (27 человек) под руководством композиторов Г. Гольда и Ю. Питерсбургского, в сентябре - Государственный джаз-оркестр Белоруссии под руководством Эдди Рознера (солисты - Станислав и Юрий Ней, Анна Рович, В. Игнатович, Павел Гофман, Л. Ляйпель, Ю. Благов и Глеб Скороходов), а позднее прибыл оркестр Леонида Утесова. Все перечисленные коллективы дали по несколько концертов в самом Новосибирске (весь сбор пошел в Фонд Обороны), а затем выехали в другие города Западной и Восточной Сибири. Практически не было такой воинской части, куда не смогли бы добраться артисты военных концертных бригад. Мобильность эстрадного искусства позволяла артистам быстро реагировать на события, выезжать в части, поднимать настроение бойцов перед предстоящими боями.

Концертные бригады начали создаваться буквально в первые же дни войны, так что общенародный лозунг "Все для Победы" для артистов и музыкантов не был пустым. Архивы хранят сотни документов о деятельности эстрадных и джазовых оркестров в военное время. Существуют и некоторые обобщающие исследования о джазе на фронте (глава "И музыканты, и солдаты" в книге "Советский джаз" Алексея Баташева, глава "Эстрада в период Великой отечественной войны" в книге "Русская советская эстрада. 1930-1945 г.г."

Владимира Фейертага, "Искусство фронту", Советское искусство, 1941 г.). В основном они, конечно, касаются известных Государственных ансамблей Л. Утесова, Б. Ренского, В. Корелли и других.

Немало в годы войны оказалось в Новосибирске артистов, музыкантов, деятелей культуры из разных оккупированных городов страны. Целый культурный пласт был представлен деятелями осажденного Ленинграда. В Новосибирск были вывезены на хранение многие сокровища национальных музеев СССР - Алмазного фонда, Третьяковской галереи и Эрмитажа. В 1941 г. в город переехала в полном составе Ленинградская ордена Трудового Красного знамени филармония во главе с художественным руководителем И. Соллертин-ским. В состав ее трупп входил Симфонический оркестр Евгения Мравинского, репетиционной базой которого стал клуб имени Сталина. Там, кстати, периодически репетировал оркестр Утесова и другие малые инструментальные, и камерные составы. Именно здесь, в Новосибирске, впервые прозвучала Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича в исполнении оркестра Е. Мравинского. Здесь же под патронатом того же Е. Мравинского был организован при Областном радиокомитете Большой Симфонический оркестр, который возглавили Александр Копылов и Натан Факторович.

В конце 1941 года в Новосибирск прибыл Железнодорожный ансамбль песни и пляски под управлением Исаака Дунаевского. Среди побывавших в годы войны в Новосибирске, как для концертов, так и для отдыха и репетиций, были - Ленинградский ордена Трудового Красного знамени Академический театр имени Пушкина (под руководством Л. С. Вивьена), Государственный ансамбль народного танца СССР Игоря Моисеева, квартет имени Глазунова, Ленинградский театр миниатюр Аркадия Райкина, театр кукол Сергея Образцова, Государственный еврейский театр БССР, Ленинградский ТЮЗ и другие. Здесь, на улицах тылового города можно было встретить Черкасова, Симонова, Ско-робогатова, Юрьева, композиторов Глиэра и Шостаковича...

Вот несколько цитат из областной газеты "Советская Сибирь" (31 мая 1942 г.): "Большие изменения произошли в Новосибирской области за месяцы Отечественной войны, - писал заместитель председателя по делам искусств при Совнаркоме СССР Леонид Шаповалов. - Сюда переведены многие крупнейшие заводы страны, ряд высших учебных и научных заведений. За последние годы Сибирь стала одним из крупнейших центров страны и в области искусства. Сюда, в частности в Новосибирскую область, прибыло много столичных театров, выдающихся артистов, художников, музыкантов, писателей... Большую полезную работу проводит Ленинградская филармония. В результате этой работы Новосибирск сейчас стал одним из больших центров пропаганды высокой музыкальной культуры страны. 17 мая из Москвы специальным самолетом доставлена в Новосибирск партитура Седьмой симфонии лауреата Сталинской премии Дмитрия Шостаковича. В начале июня симфонический оркестр под управлением Е. А. Мравинского впервые исполнит это новое выдающееся музыкальное произведение..."

Рассматриваемый период советской истории оказался очень интересным и продуктивным для развития и распространения джаза в СССР. В военные годы вдруг разом произошли изменения в репертуаре оркестров. Когда США и Англия выступили единым блоком против агрессии фашизма, и тем более после того, как был открыт второй фронт, американские и английские мелодии быстро заполняли вакуум. Газета "Советская Сибирь" (от 28 июня 1943 г.), анонсируя гастроли Государственного джаз-оркестра БССР под руководством Эдди Рознера, указывает, что в "программе оркестра советские и новинки американской джазовой музыки".

С середины 1943 года, после того как в кинотеатрах города стал демонстрироваться американский звуковой фильм "В старом Чикаго", концертный джаз-оркестр кинотеатра имени Маяковского, которым временно руководил Владимир Сквирский, стал играть джазовые темы из этого кинофильма перед сеансами. В саду Сталина артисты Ленинградской филармонии устраивали вечера "английских и американских скетчей и "миниатюр" при участии заслуженных артистов РСФСР Вольф-Израэля, Лебедева и Эренберга, при музыкальном оформлении работавшего тогда на эстраде Летнего театра джаза Березовского. Следующим фильмом с джазовой музыкой, ставшей популярной у населения, была американская киноэпопея "Миссия в Москве", рассказывающая о борьбе советского народа против фашистской Германии. Перед сеансами в кинотеатре имени Маяковского выступала вновь приехавшая Коретти Арле-Тиц с оркестром. Чуть позже на экраны города вышел фильмы "Битва за Россию" Фрэнка Капра и Анатоля Литвака и "Северная звезда" Льюиса Майлсто-на. Перед каждым сеансом оркестр Николая Синцева играл что-нибудь "американское", выискивая все возможное из заброшенных и запрещенных ранее нотных залежей. А в фильме "Песня о России" Джо Пастернака и Гарри Стердлин-га музыкальный редактор Герберт Стотхарт включил пьесу Джэрома Керна "Россией зовется она", которая стала своеобразным хитом тех времен. Столь же популярной стала "Русская колыбельная" Ирвинга Берлина, которую отлично исполнял американский скрипач Джо Венути.

Ленинградская филармония открыла филиал в Кировском районе города в помещении клуба имени Клары Цеткин, где в последние годы войны играл ленинградский джаз под руководством Юзефа Скоморовского. Вообще, дружба военных лет между ленинградской и новосибирской филармониями могла бы стать предметом особого исследования. Более того, после снятия блокады Ленинграда некоторая часть музыкантов и деятелей П. М. Хайкара, В. Симонов и другие остались в Новосибирске, продолжая заниматься своей творческой деятельностью, в том числе и джазом.

§ 3. Послевоенная депрессия музыкальной культуры города. Образование и развитие больших студенческих джаз-оркестров (1945-1956 гг.) и начало истинного импровизационного джаза (1957-1965 гг.)

Очень медленно возвращалась в послевоенные годы музыкальная жизнь города. Особо надо отметить, что главными факторами стали возврат уцелевших на фронтах и в битвах музыкантов, и ощутимый приток демобилизованных, потерявших родных, работу и жилье иногородних музыкантов или оставшихся в

Новосибирске после излечения от ранений. При этом почти все бывшие воины везли в город новые ноты, зарубежные грампластинки и музыкальные инструменты. Так, скажем, очень редко встречающийся в СССР до войны аккордеон (американское изобретение) стал звучать повсеместно, и исполнителей на этом инструменте приглашали в любые оркестры. Потом, уже в 195Ф-58 годах в стране был очень развит и популярен так называемый "тихоновский" (по имени первого руководителя) квартет в составе: аккордеон, кларнет, контрабас и гитара (или ударные), которые аккомпанировали всем эстрадным вокалистам, пробовали играть и джаз.

Любопытным фактом на фоне этих событий является сообщение о первом студенческом джазе. Это случилось уже в 1945 году, тогда как первая волна создания студенческих оркестров падает на середину 50-х годов. "В новосибирском институте военных инженеров транспорта (ныне Сибирская Государственная Академии железнодорожного транспорта), организован джаз-оркестр в составе 14 (!) человек под руководством Петра Крижецкого. В репертуаре джаз-песни, фокстроты, марши. Сейчас усиленно репетируется "Выход-марш" И. Дунаевского из кинофильма "Цирк", популярные песни "Саша", "Застольная" и прочие. Первое выступление джаза предполагается в середине ноября" (Советская Сибирь от 2 ноября 1945). В 1947-51 году, в строительном институте тоже был создан джаз, или, как его стали называть после 1948 года, эстрадный оркестр, которым бессменно руководил студент этого ВУЗа - Аскольд Федорович Муров, в будущем известный сибирский композитор, руководитель Сибирского отделения Союза композиторов России.

А это время, на рубеже 40-50-х годов, становится драматическим для всего отечественного музыкального искусства. Всё началось с Постановления ВКП (б) от 23.08.1946 года "О журналах "Звезда" и "Ленинград", когда была объявлена тотальная борьба с буржуазной культурой и так называемым космополитизмом, которая продолжалась еще долгих сорок лет... Были преданы анафеме фокстроты, танго, саксофоны и весь инструментальный состав джаз-оркестров. Джаз-оркестры стали обрастать смычковыми группами, аккордеонами, арфами и срочно переименовываться в эстрадные. Джаз, как позднее справедливо выразился И. Дунаевский, был прочно изгнан из нашей музыки и, казалось, навсегда. Всё, что отличало это музыкальный жанр - импровизация, ритмическая пульсация, тембровые окраски, стаккато, особое строение музыкальной фразы -было из эстрады изгнано. Даже характер песен изменился. Некоторые оркестры были расформированы: оркестр А. Цфасмана (которым потом руководил М. Гинзбург), Я. Скоморовского, А. Семенова, М. Кадомцева, Ш. Аранова, Э. Роз-нера. А. Анисимов, начальник Главного управления музыкальных учреждений Комитета по делам искусств при Совете министров СССР, в передовой статье в газете "Советское искусство" (5) года призвал очистить эстраду от чуждых влияний. В местные органы по управлению культурой поступила новая директива - "Саксофоны убрать, синкопы - не играть!" Дело доходило до полного маразма, когда по всей стране стали изымать, распаивать и уничтожать саксофоны.

Тем не менее, вторая половина 50-х годов (после смерти Сталина) оказались решающими для развития музыкального искусства на эстраде. Чрезвычайно важным фактором стало вновь медленное признание в советском обществе джаза как видной формы современной инструментальной музыки. Причем этот процесс, естественно, начался в Москве и Ленинграде, в Сибири же инструментальный джаз занял свою культурную нишу, аналогичную положению, завоеванному им в столице, лишь к концу пятидесятых. Неприятие и сопротивление официальных руководителей культуры, музыкантов классической ориентации, как в центре, так и в Новосибирске, было очень продолжительным, что и определяло депрессивный характер развития джаза в последние годы сталинского правления вплоть до реализации решений исторического XX съезда КПСС.

Беличенко Сергей Андреевич

Отредактировано Tala Dok (18-06-2011 02:33:22)

Пригляделся! Вроде та же... беру свои слова обратно!

Слева Пётр Ржаницын (на басу), далее Борис Балахнин (на теноре), а справа живее всех живых Жагоров (левша на аккордеоне)
Кстати, кадр уникален тем , чтоони вместе играют! Балахнин недолюбливал Жагорова....

Моя версия: Дом Актёра

А Владимир Фугенфиров, который на фотографиях, это не артист оркестра музкомедии, муж Веланской? Встретил его в театре оперетты в начале этого века, высокий, бодрый такой, интересный. Фугенфиров точно. Но тот ли? Возможно, сын его?

Ссылка

Интересные комментарии.

Отредактировано Палыч (28-11-2014 02:27:59)

вот верная ссылка Мы из джаза

И вот почитайте. Стёкла цветные в дверях…
там ещё много интересного

Снимок с аукциона, как дополнение к п. 18 от Ольги.

Сергей Беличенко, фото 1965